Святитель Григорий Богослов

Необходимо, впрочем, заметить, что св. Иоанн Златоуст по самому складу своего ума в противоположность Григорию Богослову мало интересовался теоретическими вопросами, а преимущественное внимание обращал на нравственное состояние своих пасомых[1029]. Оттого, по выражению преосвященного Филарета, и догматические его сочинения «дышат заботливостью о нравственном состоянии души»[1030]. Оттого и его экзегетические Беседы заключают в себе не одно изъяснение священного текста, но и нравственные наставления применительно к потребностям слушателей; поэтому «каждая из толковательных Бесед его обыкновенно состоит из двух частей: в одной занимается он собственно объяснением текстов слова Божия, в другой — нравственным состоянием своих слушателей»[1031]. Преосвященный Антоний (ныне архиепископ Волынский), заметив, что вообще «святоотеческая проповедь была экзегетическая более по форме, чем по содержанию», спрашивает: «По каким правилам экзегетики св. Иоанн Златоуст находит в толковании на Евангелие от Матфея место для описания современных ему событий и для вытекающих оттуда наставлений?» А догматико-полемический характер святоотеческих проповедей, по словам того же преосвященного Антония, «главным образом обуславливался жизненной необходимостью бороться с популярнейшими нападками еретиков на веру»[1032]. Проповедей на отвлеченно-догматические темы в то время требовали от церковного оратора сами слушатели, как видим из 88-й Беседы Златоуста на Евангелие от Матфея[1033].

Нравственно-обличительные проповеди Златоуста были направляемы прямо против господствовавших в его время пороков. Нужно заметить, что внешнее торжество христианства значительно понизило нравственный уровень членов Церкви Христовой: с этого времени пороки, которым предан был мир языческий, все более стали проникать в среду христианского общества[1034], возраставшего количественно с большой быстротой. Проповедник восстает против крайней роскоши, которой преданы были как женщины, так и мужчины[1035]; в частности, он обличает тех франтов, которые заботу об изяществе и чистоте обуви простирали до того, что казалось, будто у них «центр человеческого достоинства перемещен с головы на ноги»[1036]. «Поникши к земле, идет юноша, которому надлежало бы мудрствовать о небесном; тщеславится своими сапогами более, чем какой-нибудь важной заслугой: едва ступает по торжищу… боясь, как бы в ненастье не замарать сапоги грязью, а в летнее время не запылить… Сапоги сделаны для того, чтобы попирать ими грязь, навоз и всякую нечистоту на полу. Если это для тебя несносно, возьми повесь их на шею или положи на голову»[1037]. С необыкновенной решительностью святитель вооружается против пристрастия христиан к языческим зрелищам, и в особенности против посещения театра в Великий Пяток[1038]. Он доказывает без всякого колебания, не делая никаких уступок и послаблений, что языческие зрелища небезопасны для нравственности христианина и что посещение театра в дни страданий Господа Иисуса Христа ни в каком случае недозволительно христианину и греховно[1039]. Против пьянства Златоуст, подобно св. Василию Великому, находит необходимым предостерегать свою паству в особенности в неделю Пасхи[1040]. Употребление клятвы было столь укоренившимся пороком, что Златоуст очень часто вынужден обращаться к его обличению; так, из двадцати одной «Беседы о статуях» большинство заканчивается увещанием не клясться[1041].

В Константинополе главной заботой св. Иоанна было исправление нравов духовенства, преданного роскоши, корыстолюбию и другим грубым порокам; с особенной же силой он восстал против укоренившегося обычая сожительства безбрачных клириков с девственницами ; обычай этот установился вследствие того, что благоустроенных женских монастырей в то время было очень мало и воспитанницы лиц духовных, нередко безбрачных, дававшие обет девства, продолжали и по достижении совершеннолетия жить у своих воспитателей. С этим обычаем, подававшим небезосновательные поводы к нареканиям вообще на все духовенство, ревностный пастырь считал своим долгом бороться, невзирая на недовольство и протесты обличаемых. Плодом этой ревности о чистоте нравов клира служат два Слова: «Слово к жившим вместе с девственницами» и «Слово к девственницам, жившим вместе с мужчинами»[1042].