Святитель Лука: факты, документы, воспоминания

Он помнил: «Блаженны изгнанные правды ради», и безропотно переносил заточение и изгнание за Святую Церковь Христову.

Во время ссылки в Туруханском крае епископ-врач Лука (Войно-Ясенецкий) оказывал врачебную помощь больным, а в воскресные и праздничные дни служил и проповедовал в церкви закрытого мужского монастыря в селе Монастырском. «В Туруханске был закрытый мужской монастырь, – вспоминал епископ Лука, – в котором все богослужения совершались стариком священником. Он подчинялся красноярскому живоцерковному архиерею, и мне надо было обратить его и всю туруханскую паству на путь верности древнему Православию. Я легко достиг этого проповедью о грехе великом церковного раскола: священник принес покаяние перед народом, и я мог бывать на церковных службах».

Богослужения и проповеди епископа Луки стали поводом для нового ареста и обвинения в антисоветской деятельности, для новой ссылки – на Ледовитый океан.

Провожали любимого епископа не только жители города, но и прихожане из дальних мест Туру ханского края. В благодарность они соорудили ему возок, крытый коврами, хотя по енисейскому зимнику обычно передвигались в открытых нартах. Святитель вспоминал: «Настал долгожданный день отъезда… Я должен был ехать мимо монастырской церкви, стоявшей на выезде из Туруханска, в которой я много проповедовал и иногда даже жил. У церкви меня встретил священник с крестом и большая толпа народа. Священник рассказал мне о необыкновенном событии: по окончании литургии в день моего отъезда вместе со старостой он потушил в церкви все свечи, но когда, собираясь провожать меня, вошел в церковь, внезапно загорелась одна свеча в паникадиле, с минуту померцала и потухла. Так проводила меня любимая мною церковь из Туруханска в Красноярск… Тяжкий путь по Енисею был светлым архиерейским путем, о котором при отходе последнего парохода предсказал мне Сам Бог словами псалма тридцать первого: “Вразумлю тя и наставлю тя на путь сей”. Мой путь по Енисею был поистине архиерейским путем, ибо на всех тех остановках, в которых были приписные церкви и даже действующие, меня встречали колокольным звоном, и я служил молебны и проповедовал. А с самых дальних времен архиерея в этих местах не видали».

«И близ смерти быв, рукою Божию сохранен…»

Не все испытания давались святителю легко: он, как и всякий человек, терпел искушения, но Господь не оставлял своего избранника. «Я впал в уныние, – вспоминал святитель, – и однажды, в алтаре зимней церкви, которая сообщалась дверью с летней церковью, со слезами молился пред запрестольным образом Господа Иисуса Христа. В этой молитве, очевидно, был и ропот против Господа Иисуса… И вдруг я увидел, что изображенный на образе Иисус Христос резко отвернул Свой пречистый лик от меня. Я пришел в ужас и отчаяние и не смел больше смотреть на икону». Епископ снова стал читать Апостол, и в его строках увидел обещание об освобождении…

Были и другие чудесные знаки, которыми Господь укреплял Своего избранника. В Енисейске однажды перед литургией он увидел в комнате престарелого монаха Христофора, прибывшего из Красноярска, потому что «народ не хочет иметь общения с неверными священниками и решил послать его в город Минусинск, верст за триста к югу от Красноярска, где жил православный епископ». Монах признался, что как будто неведомая сила влекла его в Енисейск. Увидев вошедшего в комнату епископа Луку, старик буквально остолбенел. Святитель вспоминал: «“А почему же ты так остолбенел, увидев меня?” – спросил я его. “Как было мне не остолбенеть?! – ответил он. – Десять лет тому назад я видел сон, который как сейчас помню. Мне снилось, что я в Божием храме и неведомый мне архиерей полагает меня во иеромонаха. Сейчас, когда Вы вошли, я увидел этого архиерея!” Монах сделал мне земной поклон, и за литургией я рукоположил его в иеромонаха».

Немало сомнений и исканий было в жизни святителя. Когда его оклеветали патриаршему местоблюстителю Сергию в 1927 году, он попросился на покои и оставил на время архиерейское служение. А после обрушившихся на него несчастий – аварии, в которую попал сын, болезни глаз – случилось чудесное событие. «Я стоял в алтаре. Когда приблизилось время чтения Евангелия, я вдруг почувствовал какое-то непонятное, очень быстро нараставшее волнение, которое достигло огромной силы, когда я услышал чтение: “Симоне Ионин, любиши ли Мя пане сих?… Паси овцы Моя…” — я воспринял с несказанным трепетом и волнением, как обращение не к Петру, а прямо ко мне. Я дрожал всем телом, не мог дождаться конца всенощной… Еще в течение двух-трех месяцев, всякий раз, когда я вспоминал о пережитом, при чтении одиннадцатого Евангелия, я снова дрожал, градом лились слезы из глаз».

«Пастырю добрый, душу свою готовый положить за овцы своя…»