Святитель Николай Чудотворец житие, перенесение мощей, чудеса, слава в России

Если татары издевались тогда над всем русским народом, русскими князьями, русской верой и кичились своей силой и властью, то все же при этом унижении русского имени варвары, по крайней мере, разумнейшие и честнейшие между ними, не могли не видеть во многом очевидного превосходства христиан над ними. Это доказывает не один случай обращения знаменитейших татар в православную веру, именно вследствие этого сознания. Таким же образом в период власти Золотой Орды над Русью один знатный молодой придворный татарин, путем сравнения являвшихся к его хану на поклон в орду русских со своими соотечественниками, постепенно проникся любовью к своим данникам, к их вере, жизни, нравам и обычаям. В то же время ему все ясней становились дикость, невежество и безнравственность жизни единоплеменников, все более внушала отвращение его благородному сердцу нелепая идолопоклонническая вера татарская. В конце концов, он не выдержал тяжести душевных мук от сознания своего нечестия и решился оставить свое отечество и бежать к русским. Так и сделал. Внезапно скрылся он из Орды и отправился в Суздаль, крестился здесь и с новым православным именем Клеопы поступил на службу к князю Владимирскому и Суздальскому... Прошло после того много времени. Клеопа окончательно, до неузнаваемости сделался русским. Искреннее благочестие, доброта, честность в своих делах сделали его любимцем и князя, и народа. Он стал знатным вельможей, женился на русской, имел детей и жил как русский боярин. Между тем, в Орде внезапно начались опасные смуты, грозившие новыми бедами для Руси. Потребовался опытный посол от князя в Орду для улаживания затруднений. Кто мог быть опытнее здесь, если не прежний татарский царедворец, любимец хана? Все на Руси, и князь, и сам Клеопа, надеялись, что он сделался неузнаваем для своих соотечественников, и потому с надеждами отправили его в ханскую ставку. Снова увидел Клеопа свои родные кибитки и широкую родную Волгу, и необъятную синеву моря Хвалынского; но теперь еще печальнее ему было видеть все это во мраке неверия и варварства и еще более тянуло его назад на новую родину — Русь, в Суздаль, к новым родным и соотечественникам. Нужно было, однако, прежде исполнить поручение. Умело и успешно повел дело Клеопа, как вдруг один старый придворный узнал его и доложил хану, что это — беглец, изменник и вероотступник. Мгновенно все изменилось. Хан велел заключить Клеопу в темницу, подвергнуть его жестоким истязаниям и мучить до тех пор, пока он снова не обратится в прежнюю языческую веру. Бичевали Клеопу, сколько могли, воловьими жилами, чтобы заставить отречься от Православия, наконец, объявили от имени хана, что если он будет так упорствовать до следующего дня, то утреннее солнце своими лучами осветит только обезглавленный труп его. Затем в тяжелых оковах оставили Клеопу на ночь в темнице. Но твердость исповедника Христова была непоколебима. Он решился терпеть все за Христа. Со слезами он искал себе утешения и подкрепления в молитве Господу и призывал на помощь святителя Николая.

Господь услышал молитву мученика и послал ему избавителя, Своего угодника. Тихо, озаренный небесным светом, Чудотворец внезапно явился Клеопе, своим прикосновением мгновенно раздробил его оковы и словами: «иди за мной!» — велел ему следовать за собой. Неслышно и невидимо для стражи чрез чудесно распахнувшиеся пред святителем двери темницы провел святой Николай Клеопу далеко от ханской ставки и, когда не было уже никакой опасности, исчез. Можно ли представить восторг спасенного, его благодарность Богу и Его милостивому угоднику, когда он увидел себя опять свободным!... Благополучно доехал до Суздаля и неожиданно предстал перед князем, родными и гражданами, когда сюда уже достигли слухи о его злосчастии и все считали его погибшим. Велика была радость всех православных при виде любимого и уважаемого ими человека целым, и еще более велико изумление при рассказе Клеопы о его дивном спасении. По преданию, благочестивый Клеопа в благодарность Чудотворцу за свое спасение написал икону Николая Чудотворца, которая находилась в деревне Глебово Новгородской области.

От благочестивого Клеопы икона потом наследственно передавалась из рода в род, переносилась из одного места в другое. Еще в XVIII веке она находилась в сельце Заозерье Валдайского уезда в доме помещика Клеопина. Потом по родственным связям перешла в род Стоговых, в усадьбу Глебово.