Святки без оглядки (СИ)

– Этот клоун, короче, и Семагину сделку сорвал, – задумчиво доложил он Ксюхе и тихо засмеялся, сползая по холодильнику на пол. – Ааааа! Кир, вот ты придурок... Андрюха сказал, что китайцы передумали. Не понравилось им, что глава такой солидной компании ввязывается в пьяную драку с голодным бомжом, что жрет сырых лангустов...

– Бомжом? – тут же вскинулся Кирилл. – Да они охренели? Да мой костюм дороже, чем их картонный Чанган стоит! Стоил...

– Так вот, – не обращая на него внимания, продолжил Вадим. – Завтра китайцы в полном составе обедают... где бы вы думали? У меня. Вот прямо тут, – Вадим пригласительно обвел руками развалины кухни. – Андрей пообещал им душевные посиделки в славянском стиле с национальной едой... Уволить вас к едрене фене! – рявкнул он и отчаянно погрозил кулаком Кириллу, а тот и сам впал в ступор, не веря в то, что слышит.

– Постой... Китайцы послали лесом Семагина? Серьезно? – не сразу опомнился он.

– Куда уж серьезней...

Кирилл просиял.

– Тройная премия! – он сделал победный жест рукой, едва успев подхватить штаны. – Есть!

– Размечтался! Будет, если будет контракт! – быстро осадил его Вадим. – Значит так... – он закрыл глаза и мучительно потер пальцами виски. – Ты... – он ткнул пальцем в Кирилла. – Собирайся, едешь с Андрюхой в город. Мне нужно: новый духовой шкаф. С установщиком. Сегодня! Это раз!

Потом оценивающе посмотрел на Глашу.

– Павловопосадская шаль, чем ярче – тем лучше. Это два, – и, бросив взгляд на Ксюху, добавил: – Две.

– Чего? – торопливо опомнилась та. – Не-не-не! У меня нет времени тут с вами частушки распевать! Я мало того, два дня работы пропустила, за свой счет, между прочим! У меня завтра выставка! – она многозначительно потрясла указательным пальцем перед носом Кирилла. – С Вениамином Звездоцапом фон Бойчиком!

– Чевойчиком? – удивился тот.

Ксюха надменно фыркнула и гордо удалилась, спотыкнувшись о ведро.

– Минус один, – устало потер глаза Вадим. – Хреновая из вас команда!

– Слушай, а может того... – осторожно встрял Кирилл. – Давай позвоним в суши-бар, закажем пару праздничных сетов или еще чего... китайского...

– Лангустов? – усмехнувшись, предложил Вадим, а Кирилл икнул и сменил цвет лица на бледно-зеленый. – Блин, ни одного нормального ресторана русской кухни не знаю. Придется отзывы гуглить...

– Приготовить что ли чего надо? – неожиданно подала голос Глаша. – Дык я могу.

– Что? – Вадим и Кирилл в четыре глаза уставились на нее.

– Вам угостить гостей заморских надобно? Дык я и пироги умею, и щи, и куру печеную... Только печкой пользоваться меня научите!

По лицу Вадима расплылась довольная улыбка.

– Кир, и букет. Розы. Самый дорогой, – добавил он. – Глаша, спасительница моя, диктуй, что нужно!

Глаша довольно просияла, утирая полотенцем чумазое, в саже, лицо.

Глава 20

Снеженика провела ладонью, размазывая по лицу густую сажу. По вискам струились ручейки пота, она стянула с головы мокрый платок и сбросила шубейку. Едкий дым застил глаза, мешал дышать, но сдаваться она не собиралась. Дрова в топке пылали и плевались искрами, каменная кладка печи трещала, а огромный чан пыхтел, ухал и гудел, словно ракета, вот-вот готовая сорваться в космос.

Из-под закрытой двери бани зловеще струился серый дымок, а у порога предбанника суетился петух. Он взволнованно бегал взад-вперед, прокладывая в снегу глубокую дорожку, заглядывал под дверь и беспокойно поквокивал.

Едва завидев бегущего от избы деда Данилу, петух заволновался еще сильнее, бросился ему под ноги, хватая клювом за тулуп, и рванул обратно к бане. Следом за дедом неслись Дуняшка с Ульянкой.

– Не открывает! – на ходу объясняла деду Ульянка, путаясь в полах шубейки и спотыкаясь через петуха. – И выходить не желает. Кричит – я сама!

– А ну отворяй! – заколошматил бадиком по двери дед Данила. – Отворяй. Угоришь ведь, бедовая!

– Заслонку! Заслонку отодвинь! – прокричала в щель двери Дуняшка. – Дым в трубу уйдет!

В ответ послышался кашель и недовольное сопенье. Примчались, доброжелатели. А она никого не звала! Урок – так урок, дайте пройти его самой, ибо сил никаких нет здесь больше оставаться! Домой хочется, в цивилизацию, к удобствам, к Вадиму!

Мало того, с коровой не срослось, так с готовкой – и того хуже. Тесто убежало и скисло, щи пересолила, да так, что даже Трезор плевался, каша сгорела до головешек. И теперь Снеженика пыталась реабилитироваться в отчаянной попытке самостоятельно протопить баню.

Дед Данила подергал за ручку двери. Мощная, толщиной в мужскую ладонь, обитая войлоком дверь даже не шелохнулась.

– За Димитрием беги! – озабоченно приказал он Ульянке и снова забарабанил бадиком. – Выходи, дуреха, угоришь как пить дать, етить!

Девки с космической скоростью дунули за соседом и так же быстро притащили его за руки, даже не дав нормально обуться.

Димитрий поморщился, слушая их сбивчивое объяснение, и молча взялся за деревянную ручку. Дернул так, что стены мазанки покачнулись, и быстро выволок Снеженику за шиворот. Та откашливалась, отплевывалась, не забывая отбиваться.

– А ну отстань, сундук дубовый! Куда клешни свои тянешь! Отпусти!