Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

В конечном счете советский научный атеизм столкнулся с той же проблемой, что и любая разновидность сциентизма: проблемой обращения к духовному. Вебер выразительно охарактеризовал эти трудности в своем докладе «Наука как призвание и профессия», прочитанном в 1918 г., – основополагающей попытке осмыслить науку, религию и светскую культуру с точки зрения социальных наук466. «Судьба нашей эпохи», согласно высказыванию Вебера, характеризуется «рационализацией и интеллектуализацией и прежде всего расколдовыванием мира». Но даже если наука «расколдует» материальный мир, она будет оставаться за пределами царства этики и духовной жизни. Наука, доказывал Вебер, это не «„путь к истинному бытию“, „путь к истинному искусству“, „путь к истинной природе“, „путь к истинному Богу“, „путь к истинному счастью“». Это означало, что даже если наука полезна, она не обязательно обладает смыслом. Описывая, как мучительно искал Лев Толстой ответы на ключевые вопросы жизни современного человека, Вебер указывал, что Толстой считал науку бессмысленной, поскольку она не дает ответа на единственно важные для человека вопросы: «Что нам делать?», «Как нам жить?». Вебер пришел к заключению, что религия остается возможным выбором тех, кто ищет трансцендентного смысла, но лишь при условии, что они готовы принести «жертву интеллекта»: «Кто не может мужественно вынести этой судьбы эпохи, тому надо сказать: пусть лучше он молча… тихо и просто вернется в широко и милостиво открытые объятия древних церквей»467.

Для советской коммунистической идеологии возвращение советских граждан в милостиво открытые объятия церкви могло интерпретироваться только как поражение. Цель состояла прежде всего в том, чтобы воспитать нового советского человека, который целиком и полностью живет разумом, – человека, чья тотальная преданность коммунистическому проекту выражается в бескомпромиссной атеистической убежденности, отвергающей любые другие притязания на власть и смысл. Тот факт, что чудеса науки и покорение космоса не смогли воспитать атеистическую убежденность, заставил коммунистических идеологов понять, что недостаточно согнать богов и ангелов с небес с помощью ракет и космонавтов и что советский научный атеизм должен, кроме того, заполнить пустое место позитивным содержанием. Пропагандисты атеизма поняли, что, если они хотят проникнуть в душу советского человека, они должны обратиться не к науке, а к нравственности и заняться не только рациональным, но и духовным.

Глава 4 Путь в душу советского человека: мировоззренческое содержание советского атеизма

– Стало быть, тот бог есть же, по-вашему?

– Его нет, но он есть. В камне боли нет, но в страхе от камня есть боль. Бог есть боль страха смерти. Кто победит боль и страх, тот сам станет бог. Тогда новая жизнь, тогда новый человек, всё новое… Тогда историю будут делить на две части: от гориллы до уничтожения бога и от уничтожения бога до…

– До гориллы?

– …До перемены земли и человека физически. Будет богом человек и переменится физически. И мир переменится, и дела переменятся, и мысли, и все чувства.

Федор Достоевский. Бесы