Святой Георгий и гунны

Учреждение Патриаршего престола наглядно демонстрировало, что правители Кавказской Албании не имели преград в своих начинаниях под защитой равностороннего креста – знака веры тюрков. К ним добровольно шли все, кто мечтал стать союзником гуннов. Сюда и пригласили служить юного епископа Григориса.

«Обладавший прекрасной наружностью, исполненный духовных добродетельных достоинств и сведущий в божественном знании» юноша стал католикосом Албании, сообщает Фавст Бузанд.

Трудно представить… Служение, требующее огромного опыта, напряжения сил и просто мужества, исполнял мальчик пятнадцати лет от роду. И совсем невообразимо, что на его неокрепшие плечи легло еще и епископство в Иверии{58}.

Григорис нес слово Божие людям, никогда не слышавшим прежде о Боге Небесном и о Его Царствии. Он открывал дверь в новый мир и приглашал туда всех, кто отзывался на его проповедь…

Могу лишь повторить, то был подвиг, равного которому нет в истории человечества.

Имя молодого епископа зазвучало далеко за пределами Кавказа, эхом докатываясь до Византии. Слава росла день ото дня.

На Григориса смотрели, как на святого.

Он и был святым. Задуманное его дедом дело попало в достойные руки и зерном легло на благодатную почву.

План Григория Просветителя, казавшийся мечтой, сбывался на глазах его же поколения. Союз с гуннами приносил внушительные плоды. И не только Армении. «Фантастически гиблое дело», «настоящая утопия», в которую поначалу верилось мало, обретала новых сторонников. Тех самых сторонников, которые и подорвали могущество языческого Рима.

Великое переселение народов – его движущей пружиной были не просто тюрки, а их вера и материальная культура, к ней потянулись другие народы.

Жители Дербента приняли новую веру, она прижилась здесь, на Кавказе. С малого начиналась Албанская Апостольская Автокефальная Церковь, которой суждено было стать главной Церковью в христианском мире Средневековья.

Всё забыто… Где теперь потомки тех небесных людей? Албанцы, светлые души…

Памятники времен Кавказской Албании (из книги П. М. Дебирова).

На Кавказе народа с таким именем нет: забыто! Забыто и то, что Арабский Восток назвал Албанию Арран, что в переводе – «святое место». Земля духа, говорили о ней арабы.

Сегодня, даже глядя на албанские храмы, на развалины крепостей, они, люди с внешностью небесных албан, не вспоминают предков! Теперь говорят об иранских или арабских правителях, которые якобы построили эти храмы и крепости. Будто не было в албанской истории иных страниц… Святая простота.

Когда я сказал, что вплоть до середины VI века в их городе размещался Патриарший престол, на меня посмотрели, будто я заговорил по-китайски{59}.

О том, что здесь – к югу от стены – был убит их духовный отец епископ Григорис, даже не слышали. Где его могила, не ведали. И о том, что в центре Дербента когда-то стоял храм в память святого Георгия, тоже никто не помнил{60}. Забыли и страну Гюрджистан (Георгиану)…

Когда и как порвалась связь времен и люди стали безразличными к предкам, к себе? Не знаю. Порою кололи обида и стыд за местных ученых, они в Дербенте находили иранские и арабские надписи, но подчеркнуто не замечали албанские и тюркские, которые рядом… О чем тут говорить? И с кем? Я ощущал растерянность.

Для экспедиции требовались помощники, но где их встретишь среди «забывчивых» людей? Теперь, когда события нашли (пока теоретически) свое место во Времени, мне было важно отыскать место упокоения епископа Григориса, его могилу. Почему-то казалось: около нее пойму, наконец, главное, сокровенное, что ускользало в Москве.

Всадник-крест. Один из немногих уцелевших памятников Кавказской Албании, страны, обязанной своим появлением Степи и Великому переселению народов.

Прорисовка (из книги П. М. Дебирова). Резьба по камню. Дагестан

На что рассчитывал? На озарение? Возможно. Секундное озарение, как известно, стоит опыта всей жизни.

В одиночку сквозь лабиринты Дербента не пробиться – здесь иголку в стоге сена отыскать легче, чем надмогильный камень. Город и его окрестности – без преувеличения, огромное кладбище: кругом тысячи могил, известных и давно забытых.

Скольких людей состарил этот мир, а сам не состарился…

Я понимал: после той страшной смерти, устроенной Григорису, его тело (вернее то, что осталось) не могли бы увезти далеко. Значит, могила где-то поблизости.

Косвенным тому подтверждением служило одно из старинных названий Дербента – Ворота Джора (Джарган – Джар-хан – Джор-хан – Джор){61}.

Конечно, слова «окрестности Дербента» в Москве звучали убедительно, но на месте этого ориентира оказалось мало. Требовалось сузить границы поиска. Здесь вновь на помощь пришла география.