Святой Георгий и гунны

Правда, похоже, Армения слишком по-своему поняла предназначение религии: обряд, храмы, священные книги, новая мораль еще только внедрялись в жизнь общества, но уже захватывало дух от открывавшихся перспектив для этой маленькой страны, где Церковь и светская власть с первого дня сообща служили одной цели – будущему великой Армении.

Якоб Йорданс. Четыре Отца Церкви. Фрагмент. XVII в.

Впрочем, усиливающаяся Византия и угасающая Западная империя духовное свое развитие отодвинули на задний план еще дальше. Церковных отцов и тех, кого они представляли, занимала только политика! Ее целью был желанный союз с гуннами, с их войском…

Поначалу инициатива и успех были у византийцев, за ними же стояли степняки – сила, собранная стараниями императора Константина в IV веке. Потом чаша весов медленно склонилась к Риму, где прочно обосновались потомки все тех же тюрков…

Схватка этих двух Церквей продолжалась не один век. То были дела, далекие от веры в Бога Небесного, хотя обе стороны пользовались одними и теми же терминами одной и той же идеологии.

Европейцы, принимая новую религию по велению правителя, не поняли, что слово сильнее меча. Они так и не познали истинную веру, видя лишь ее внешнюю сторону. Назвались христианами, остались язычниками. Небесные заветы не задели их души!

Чтобы принять дары Неба и жить по заповеди Божьей, нужна сила духа. А ее дает вера. Эта вера двигала Григорием Просветителем и его внуком, давала силы побеждать словом, а не мечом, вела юного Григориса на подвиг в степь, где обрел он свое «четвертое имя» – Георгий.

Но такой веры не было у европейцев – имелись только приказ императора и его политический расчет. Европа жила политикой, и Церковь стала ее инструментом. Не тогда ли, подгоняя небесное под земное, заблудились на небесах адепты новой религии?

Они отчаянно нуждались в покровительстве того, кто под знаком равностороннего креста привел Европу к Богу Небесному. Не случайно Константин Великий заложил храм в честь юного Григора. Но теперь, на рубеже V–VI веков, политическая обстановка стала иной. Имя слишком явственно напоминало об Армении и Кавказской Албании, об их первенстве. Это мешало реализации амбициозных планов.

Введение в широкий оборот «четвертого имени» позволяло забыть некоторые нежелательные детали, сохраняя небесное покровительство святого. Так Георгий постепенно вытеснял Григора.

Теперь каждая Церковь желала привлечь Георгия, Апостолов соревнителя на свою сторону, чтобы сделать, его своим святым, своим покровителем, в этом видела свое предназначение. Еще бы, от «близости» к Победоносцу зависела позиция поместной Церкви в геополитике. Кто: Рим, Александрия или Константинополь – сегодня ближе к Небу? Кто займет место маленькой Армении, посягнувшей на духовное лидерство в «новой» политике? Все это извечные вопросы раннего Средневековья.

Изначально, примерно с 312 года, греки слыли фаворитами в том марафоне доверия и власти, не потому, что ближе к Небу, нет. Прожжённые политики, они добровольно вызвались платить тюркам дань золотом, считая это платой за спокойствие и помощь.

Фактически руками варваров из немощной окраины Римской империи создавалась Византия, будущий хозяин Средиземноморья. Равносторонний крест, как у тюрков, стал знáком ее новой веры{64}. Названный Георгиевским, он поныне напоминает о той выразительной эпохе Средневековья, когда все только начиналось…

Постановление папы Геласия I – это уже другая страница истории о Георгии, почти два века ушло на ее «написание».

«Над папой никто не вправе вершить суд…»

Личность очень целеустремленная, Геласий все силы положил на то, чтобы вернуть былую славу и могущество Риму. Для осуществления смелых планов он сделал ставку на тюрков

Принятие новой веры превратило восточную окраину Римской империи фактически в самостоятельную страну. И хотя ее жители называли себя римлянами, все прекрасно понимали, что время Рима прошло.

Центр политической власти сосредоточился здесь – в Константинополе. Смерть Константина, распри между его наследниками не помешали Византии взять верх над западными правителями в борьбе за верховенство на Средиземноморье{65}.

К концу IV века правитель Восточной империи Феодосий I Великий распространил свое владычество на обе части бывшей великой державы. При нем Рим вынужден был признать новую религию на государственном уровне.

Известие о подчинении грекам и Греческой церкви застало Вечный город врасплох, он забился, как птица в сетях, но… победителей не судят. Византия торжествовала. Рим мечтал о реванше…

Шло время, не стало уже ни Феодосия, ни единой Римской империи. Западная и восточная ее части превратились в самостоятельные государства и больше никогда не соединялись под властью одного правителя.