Святой грешник

— Откуда ты знаешь? Кто-то ведь должен был нарубить дров для камина.

— Здесь такой порядок. Каждый, кто гостит на острове, должен перед своим отъездом приготовить дом для следующих гостей. Жиль наведывается сюда время от времени проверить, все ли в порядке, и наполнить баки горючим.

Ветер усилился. Его порывы то и дело бросали им в лицо мокрый снег. Карен взглянула на Нико, и у нее защемило сердце. Его выбеленные снегом черные волосы, казалось, поседели от пережитой утраты, на волевом, словно вырезанном из камня лице застыло угрюмое выражение. Карен знала, что Нико, как и она сама, борется со своим прошлым. Только Нико намеренно блокировал боль, а Карен ничего не могла вспомнить из-за провала в памяти.

У Нико была сестра, которую он любил и о которой заботился. Она пережила какую-то ужасную трагедию, которую он не смог предотвратить. Поэтому он так стремится заботиться о ней? Он как-то сказал, что она — его плата за прошлое.

Карен чувствовала, что демоны, преследующие Нико, вырвались на свободу. И ее собственные демоны тоже ждут своего часа. Только вместе они смогут победить их, раз и навсегда покончить с прошлым. Одно не давало Карен покоя: что же произошло с ней, какое событие было роковым в ее жизни? Впрочем, наступит момент, и она все вспомнит, но вспомнит только тогда, когда она будет готова к тому, чтобы узнать правду о своем прошлом.

А пока она будет наслаждаться тем, что с ней рядом Нико. Когда-нибудь ей придется вернуться к реальности, но своего цыгана она никогда не забудет. Пусть ненадолго, но им удалось воплотить свою мечту, оторваться от действительности. Жаль только, что мечта не может длиться вечно: она исчезнет, когда они покинут остров.

Нико был рожден для великих деяний. Женитьба, семья, дети — это все не сочеталось с ним. А для Карен дети были неотъемлемой частью жизни.

Вернувшись в дом, они потопали ногами на крыльце, стряхивая налипший на ботинки снег. Нико потрогал ее волосы.

— Вот видишь, у тебя опять мокрая голова, — произнес он с укоризной.

— Это потому, что ветер дул с реки. Я вряд ли когда-нибудь стану моряком: для этого мне пришлось бы постричься наголо, — усмехнулась Карен.

Нико провел рукой по ее волосам.

— Никогда не срезай ни пряди со своей головы. — Голос Нико был хриплым и напряженным, пальцы едва заметно дрожали.

У Карен перехватило дыхание. Она знала, что играет с огнем. Сидя на гранитной скале, Карен вспомнила, что раньше у нее были мужчины, но ее отношения с ними были кратковременными, ограниченными и скучными, так что вскоре она отчаялась найти настоящую любовь и решила остаться одной.

Никто раньше не вызывал в ней таких чувств, как Нико. Прошлая ночь стала незабываемой для Карен.

Да, когда-то им придется расстаться. Это неизбежно. Они вернутся к нормальной жизни, каждый к своей. Но пока они вместе. Карен не знала, что ждет ее впереди, и не хотела об этом думать. Все, чего она хотела сейчас, — быть рядом с Нико.

Войдя в дом и немного согревшись, Карен вернулась к интересующей ее теме.

— Расскажи мне о своей сестре. Ее действитльно звали Карен? — спросила она.

— Да. Катрина Карен.

— Тебе это не кажется странным? Ну, что меня тоже зовут Карен?

— Нет. Цыгане верят в то, что судьба человека определяется в момент его рождения. И тут нельзя что-либо изменить: от судьбы не уйдешь. Моему отцу было бы приятно узнать, что я все-таки приехал сюда вновь, что в конце концов он выиграл.

— Выиграл? Ты что, сбежал отсюда?

— Не то чтобы сбежал — я просто ушел из табора, хотел все забыть. Но чувство вины не покинуло меня.

— Какой вины, Нико? О чем ты?

— По моей вине умерла моя сестра. Если бы я сделал то, чего добивался мой отец — стал его преемником, — она бы осталась жива.

— Ты все время вспоминаешь своего отца, чего он хотел от тебя?

— Он хотел, чтобы я стал вожаком табора. Королем.

Карен недоверчиво рассмеялась.

— Что-что? Ну-ка повтори. В Америке нет ни королей, ни королевской власти. Или я ошибаюсь?

— У вас, может быть, и нет, а у цыган — есть. Быть королем — высочайшая честь. Титул вожака табора — знак уважения. Конечно, это не монархия в полном смысле слова, но для моего народа все это очень серьезно.

— Для твоего народа?

Он оставил ее вопрос без ответа и продолжил:

— Я не пошел по стопам своего отца, не захотел наследовать его титул, поэтому он выдал мою сестру замуж за человека, ставшего новым бароном. Моей сестре было всего-навсего четырнадцать лет, и она, бедняжка, не посмела ослушаться отца. Романо Шандор, будь он проклят, — вот кто повинен в ее смерти! А я — я не смог защитить ее.

Нико, словно внезапно очнувшись, сунул руки в карманы и решительно произнес:

— Я еду на другой берег, мне необходимо позвонить. Постараюсь вернуться до темноты.

Он ушел, а Карен осталась наедине с его болью, которую он выплеснул на нее. Теперь она многое поняла. Она не просто плата за прошлое. Она — осколок его разбитого сердца, и он привез ее туда, где его сердце разорвалось на части.