Святой грешник

До Карен донесся звук закрывающейся двери. А затем наступила долгожданная тишина. Слава Богу, они ушли и оставили ее в покое. Она уплывала далеко-далеко, туда, где безопасно и где можно делать все, что хочешь. Никто больше не помешает ей.

Внезапно в тишине возник знакомый низкий голос:

— У вас ничего не выйдет, мисс Миллер. Я не позволю вам вот так уйти. Знаю, это сложно понять, но вы — моя плата за прошлое. Мой второй шанс. Я не отпущу вас. Вы должны жить.

Интонация неуловимо изменилась. Голос из резкого и требовательного превратился во вкрадчивый, мягкий. Он словно луч солнца рассеивал тени, в которых Карен нашла убежище. Она против собственной воли поддавалась чарам этого голоса.

— Дорогая, сожми мои пальцы, — просил он. Карен почувствовала его руку в своей ладони.

Не зови меня «дорогая». У тебя нет на это права. Не дотрагивайся до меня.

— Ты такая холодная. Позволь мне согреть тебя. — Он сел рядом с ней на кровать и поправил одеяло.

Карен почувствовала, что ее обнимают за плечи.

— Ага, принцесса! Монитор тебя выдал. Ты знаешь, что я здесь. Ты почувствовала мое прикосновение? — Нико сильнее сжал ее руку. — Ну же, Карен, дорогая, вернись ко мне.

Она сопротивлялась.

Перестань называть меня «дорогая». Уходи.

— Проклятье! Ничего, ни единого всплеска на экране! Мне тоже тяжело, принцесса. Прошу тебя, не уходи. Как бы там ни было, но ты меня слышишь, я знаю.

Да, я слышу тебя.

Она слышала его приятный низкий голос. Он не давил, не приказывал, а уговаривал. Знакомый голос, Карен уже слышала его раньше, но где? Она не могла вспомнить. Наверное, это голос того мужчины из книги, из ее сна.

Ей снилось то, о чем она читала: любовь шотландской леди и бродяги цыгана. Карен сопереживала героям, жила их жизнью, разделяла их любовь и страсть. Она ухватилась за свои сны как за спасительную соломинку, испытывая чувства, которых была лишена в реальной жизни.

Ее сны были так похожи на правду! Карен слышала, как бьется сердце цыгана, а поцелуи, которыми он покрывал губы героини, оставляли след на ее губах. И все-таки, Карен знала, что это только сны. Так почему же тогда пустота и одиночество захлестнули ее, когда цыган ушел? Карен хотела умереть, как будто это была ее потеря.

Не контролируя себя, Карен чувствовала отчаяние женщины из своих снов. Она слишком хорошо знала, что такое одиночество. Какие-то картины из прошлого возникали перед ее мысленным взором: библиотека… книги… Нет. Единственными ее друзьями были герои романа, который она читала.

Карен помнила телефонный звонок. Звонивший отрекомендовался газетным репортером. Он все-таки нашел ее. Она смутно помнила, как повесила трубку, выбежала на улицу.

Потом Карен чувствовала только боль, безжалостную, всепоглощающую боль, которая постепенно затихала, унося с собой страх. Карен погрузилась в мягкую, теплую, бесконечную тишину.

А теперь этот незнакомец с глубоким, проникновенным и чувственным голосом вторгался в ее уютный мирок, разрушая все преграды. Карен смутилась. Она чувствовала какую-то непонятную тревогу. Сначала ей хотелось, чтобы незнакомец ушел, оставил ее в покое. Потом он дотронулся до нее, и что-то подалось ему навстречу.

Пусть зовет ее Карен Миллер, если хочет. Все равно это только сон. Это даже не ее сон. Книга, которую она читала, навеяла ей мечты о страстном цыгане.

На мгновение Нико почувствовал ее отклик.

— Не знаю, принцесса, получится ли у меня? Должно получиться. Однажды я позволил умереть красивой молодой девушке. Я делал все, что мог, и все-таки она умерла. Тебя я не отпущу. Ты должна жить. Ты, наверное, не понимаешь меня. Ничего, просто слушай мой голос. Знай, что ты нужна мне.

Никому я не нужна.

— Я знаю, о чем ты думаешь, дорогая. Можешь не отвечать мне, если не хочешь. Просто знай, что я рядом. Вспомни меня.

Вспомнить? Нет, я тебя не знаю.

Карен почувствовала, как незнакомец коснулся ее лица. Пальцами легонько погладил ее по щеке, ласково провел по губам.

Она вздохнула. Едва заметно. Но Нико уловил ее вздох. Он вновь заговорил, дотронулся до ее щеки. Надо убедить ее в том, что она ему не безразлична.

— Можешь не открывать глаз, принцесса, ты все равно знаешь, что я здесь, рядом с тобой.

Нет! Он опять упустил ее. Она снова уходила, пряталась в тень безучастия, запрещая себе реагировать на звук его голоса.

— Проклятие! — Пока Карен еще слышит его, надо что-то предпринять. И быстро.

Нико резко встряхнул ее.

— Все слишком далеко зашло, принцесса. Ты не можешь игнорировать меня. Я ведь… я ведь… столько для тебя значу… мы значим друг для друга, — внушал он ей. — Я хочу целовать тебя, хочу, чтобы ты отвечала на мои поцелуи, а не лежала как бесчувственная кукла.