Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

2) Второй фрагмент на то же Евангелие Матфея дает комментарий на XVIII, 19 [817]: если прошение уст молящегося находится в полном соответствии с помышлениями сердца, то, о чем бы ни попросил человек, он получит от Бога, так как этим он покажет, что у него нет лицемерия и по отношению к ближнему.

3) Фрагмент, сохранившийся в рукописи с надписанием: , содержит изъяснение слов Иова в III, 6–8. Автор говорит, что пророки и апостолы, сравнивая земные бедствия с блаженным состоянием в раю, воздыхают над этим миром. Точно так же и Иов, не будучи в состоянии примирить свою жизнь после постигших его бедствий с прежним благоденствием, бедность с жизнью в богатстве, бездетность с прежним благочадием, хотя ему можно было считать благословенными те дни, когда он благоденствовал, а проклятыми только те дни, в которые он претерпел противоположное, однако обращается мыслью к самому началу своей жизни и проклинает первый день своей жизни и ночь, в которую родился. И далее раскрывает смысл слов: пусть проклянет ее проклинающий тот день, намеревающийся одолеть великого кита, в том смысле, что под китом разумеется дух мира, которому делается подвластною душа человека с первого дня ее земного существования.

Интересно отметить, что из этого же периода сохранились отрывки комментария на книгу Иова св. Дионисия Александрийского [818] и св. Мефодия Олимпийского [819].

4) Несколько отрывков из комментария на прор. Иеремию, гл. IX, 8–26 и X, 2 [820], В первом отрывке, изъясняя слова: ближнему своему говорит мирное, а в себе имеет вражду и проч., автор говорит, что многократное „горе“, которое Спаситель возгласил книжникам и фарисеям (Матф. XXIII, 15 сл.), вызвано было только их лицемерием. Поэтому и мы согрешаем пред Богом, если обнаружим лукавое и гнусное притворство. Лицемерие — нечто ужасное и враждебное; скрытое в сердце коварство для обмана тех, которые ведут себя просто, прельщает обладающих любовью.

Во втором отрывке автор говорит против высокомерия: всякое благо исходит от Бога, и превозносящийся должен хвалиться только тем, что он знает, что Господь Сам творит милость и суд и правду, — тот обладает истинными и верными благами, кто все блага возводит к истинному Виновнику.

Третий отрывок — сравнительно больших размеров — разрешает вопрос о действительном смысле обрезания. Автор ставит вопрос о том, каким образом слово Божие, сказавши об обрезанных, которых обличает в том, что они не обрезаны сердцем, потом называет не только израильтян, дом Иакова, Иуду, но и Египтян, и Эдома, и сыновей Аммона и сыновей Моава, как не обрезанных сердцем, — неужели все эти народы обрезанные? Отвечая на этот вопрос, автор указывает на родство их с Авраамом и отсюда делает вывод о знакомстве их с обрядом обрезания. Измаил, сын Авраама от Агари, удалился в пустыню, женился на египтянке и мог передать отеческий закон Авраама египтянам и жителям пустыни. Эдом был сын Исава, сына Исаака; Аммон и Моав были дети Лота, рожденные от его дочерей; а Лот был сын сестры Авраама. В качестве поучительного вывода из сказанного автор говорит, что есть много людей, которые имеют наружный вид праведности и обнаруживают как бы некоторые следы действия на них закона Божия, в действительности же притворяются и лицемерно заботятся о добродетели и не стараются искоренить зла.

5) В конце присоединен еще небольшой фрагмент из комментария на слова: по путям язычников не учитесь (Иерем. X, 2). Чему же должно учиться? — спрашивает автор. Учитесь, — говорит он, — закону Божию, который говорит: да не будет у тебя других богов, кроме Меня; — боги, которые не сотворили неба и земли, да погибнут от лица земли и из-под небес (Исx. XX, 3; Иерем. X, 11).

Нет необходимости утверждать, что эти фрагменты непременно взяты из комментариев: вероятно, что они происходят из бесед, в которые введен был в значительной степени элемент назидательности, в основу которого положено было изъяснение библейского текста. Против принадлежности этих фрагментов св. Григорию Чудотворцу нельзя выставить каких-либо возражений, хотя и нет других известий о таких произведениях, из которых могли быть взяты рассматриваемые отрывки. По своему характеру они существенным образом отличаются от бесед, неправильно приписанных св. Григорию, и могут быть сближаемы с „Благодарственною речью“Оригену и с „Переложением Екклесиаста“. Ученик Оригена, собственного основателя научного библейского экзегезиса, сам усердно занимавшийся изучением Св. Писания и после разлуки с учителем настойчиво увещаваемый последним продолжать и далее исследование Св. Писания, несомненно в своем епископском служении имел много случаев обращаться к библейскому тексту и в нем искать назидания своей пастве; но по состоянию последней изъяснение Св. Писания должно было принять характер не строго научный, а гомилетически–поучительный.