Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

Что сохранившаяся в армянском переводе беседа св. Григория Чудотворца тожественна с словом на Рождество Спасителя нашего Иисуса Христа св. Иоанна Златоуста, в этом не может быть сомнения: в тексте наблюдаются только незначительные по объему уклонения. Однако последние заключают в себе такие черты, на основании которых можно сделать вывод относительно большей первоначальности той редакции, какую представляет греческий текст. Самым существенным отличием армянского перевода служит определенное указание на „день великого праздника“, чего нет в греческом тексте. В армянском переводе говорится: „все вместе совершают радостный праздник“(§ 1), „в этот день великого праздника“(§§ 2, 18), „в этот радостный день“(§ 3), „в этот великий день“(§§ 5, 14, 19), „приступите ныне и будем с радостью праздновать ежегодный праздник“(§ 17); тогда как в соответствующих местах греческого текста сказано только: „все торжествуют“, „сегодня“(σήμερον), „приидите, будем праздновать; приидите, будем торжествовать“. Очевидно, что тот греческий текст, который послужил оригиналом для армянского перевода уже заключал в себе отмеченные выражения, свидетельствующие о более позднем времени, когда праздник Рождества Христова уже получил общее распространение. В некоторых местах армянский перевод дает такое распространение греческого текста, которое обнаруживает стремление к украшению речи. Так, в греческом тексте беседа начинается следующим образом: „Вижу таинство необычайное и чудное: пастыри оглашают слух мой, произнося не пустынную песнь, но воспевая небесный гимн. Ангелы поют, архангелы воспевают, херувимы взывают, серафимы славословят, все торжествуют…“. В армянском это место передано так; „Великое и дивное зрим ныне, братия, таинство: пастыри приносят сынам человеческим торжественных вестников, именно не со стадами собеседуя на холмах и не в долинах свиряя овцам, но в городе Давидовом Вифлееме воспевая духовные песни; в вышних поют ангелы и архангелы пения приносят; небесные херувимы возвещают хвалы и серафимы славу Божию, воспевая „свят“, — все вместе совершают радостный праздник!..“. В дальнейшем вставляются отдельные слова и выражения. Иногда речь драматизируется. Так, в греческом тексте читаем: „пришли… девы — к Сыну Девы, удивляясь, как Творец молока и сосцов, производящий из сосцов текущие сами собою потоки, принял младенческую пищу от матери–Девы“. В армянском переводе эта мысль выражена так: „девы прославляют Деву, поелику чрез нее девство восприняло благословение, и с удивлением говорят Марии: „откуда у Тебя само собою струится молоко, — у Тебя, которая девственными и сверх ожидания истекающими сосдами дивно вскармливаешь молоком младенца?“В некоторых местах изменяется и самая мысль; однако, в таких случаях трудно сказать, представляет ли это намеренную переработку первоначального текста, или же это зависит просто от переводчика с греческого на армянский и с армянского на латинский. Ho, по крайней мере, в одном случае ясно прямое изменение смысла оригинального текста. В греческой беседе сказано: „Не вы ли толковали Писания? После того, как дева родила и даже прежде, нежели она родила, — чтобы не показалось изъяснение этого места сделанным в угождение Господу, — не вы ли на вопрос Ирода привели в свидетели пророка Михея для подтверждения слов ваших“?…B армянском переводе читаем: „Вы передали нам закон и пророков, изъяснили и научили. Чему же мы отсюда научились, как не тому, что прежде рождения и после рождения Дева пребыла в своем девстве. A если это так, то почему вы решительно отрицаете, что мы совершаем службу Богу, когда, говоря так, мы доказываем дело вашими писаниями? Разве и вы, когда Ирод спросил вас, не привели ему в свидетели пророка Михея?“Нельзя, конечно, думать, что эта замена сделана для утверждения учения о приснодевстве Богоматери и что первоначальный текст не имел его, потому что та же мысль, хотя и не в столь определенной форме, вообще выражена в беседе, напр., в таких словах: „когда дева, не испытавшая брака и родившая, опять оказывается девою, это выше природы“; „Он рождается от Девы и, рождаясь, сохраняет ложесна ее неповрежденными и девство ее соблюдает целым“. В немногих случаях беседа в армянском переводе сокращает греческий текст. Все эти наблюдения дают нам основание полагать, что более первоначальной редакцией беседы является та, которая представлена греческим текстом.

Кто же автор этой беседы?