Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

Следующие затем четыре определения: αόρατος αοράτου, καί άφθαρτος άφθάρτου καί αθάνατος αθανάτου καί αίδιος αϊδίου представляют дальнейшие обозначения действительного божественного достоинства Сына, поскольку все определения, какие обычно усвояются Богу и в Свящ. Писании, и в древне–церковной литературе, принадлежат и Ему: Он — невидимый, нетленный, бессмертный и вечный. К. Каспари полагает, что в этих выражениях необходимо дополнить из предшествующего υίός и πατήρ: αόρατος υιός τοΰ αοράτου πατρός κ. τ. λ. Однако едва ли подобная мысль может быть проведена в отношении ко всем определениям уже в виду того, что αόρατος у Оригена соединяется с είκών: „если Он есть образ Бога невидимого (είκών τοΰ θεού τοΰ αοράτου), — говорит Ориген, — то и образ невидимый“(αόρατος είκών [910]). „Посмотрим, — пишет Ориген в другом месте, — как нужно понимать также и то, что Сын называется образом Невидимого. Это для того, чтобы выяснить, в каком именно смысле Бог справедливо называется Отцом Своего Сына… Второе же значение образа приложимо к Сыну Божию… в виду того, что Он есть невидимый образ невидимого Бога… Отец родил Сына — этот Свой образ; следовательно, как Сам Он по природе невидим, так и образ родил невидимый“ [911]. Из этих слов Оригена ясно, что при αόρατος нельзя подразумевать υίός, а необходимо мыслить είκών; с другой стороны, видно, какой глубокий смысл соединяется с этим определением. Все четыре определения тесно связаны между собою так, что из предыдущего естественно вытекает последующее. Утверждение невидимости предполагает в своей основе учение о бестелесности Бога [912]; как бестелесный, Он нетленен; нетленный — бессмертен, бессмертный вечен. Эти предикаты Бога Отца принадлежат без всяких ограничений и Сыну. Все это находится в согласии с учением Оригена о Сыне. Только αθάνατος требует некогорого пояснения. Ориген в одном месте утверждает, что слова апостола: „Единый имеющий бессмертие“относятся только к Богу Отцу, и что Сам Христос не имел бессмертия Отца, ибо за всех вкусил смерть [913]. Однако возможно, что Ориген сказал это в том смысле, что Христос, Сын, не имел абсолютного бессмертия, как от вечности рожденный от Него и имеющий бессмертие по причастию [914]; или „Ориген предполагал какой то тончайший оттенок различия между Отцом и Сыном, которое позволяло считать смерть вочеловечившейся жизни менее разительным противоречием, чем to contradictio in adjecto, каким была бы смерть Самого Сущего Отца, если бы Он вочеловечился“ [915]. Во всяком случае это не мешало Оригену говорит об ό αθάνατος θεός λόγος [916]. Следовательно, и в этом частном пункте св. Григорий не стоит в противоречии с воззрениями Оригена.

Изложенное в символе учение о Сыне находит некоторые дополнения и разъяснения в благодарственной речи св. Григория [917]. Здесь мы прежде всего встречаем те же термины, какими обозначено отношение Сына к Отцу и в символе: Он есть совершеннейшее, живое и одушевленное Слово первого Ума (§ 39: τελειότατος ών και ζών καί αυτού πρώτου νου λόγος έμψυχος ών), Премудрость и Сила Самого Отца всего (§ 36: ή αυτοϋ τοΰ πατρός τών όλων και σοφία καί δύναμις). В благодарственной речи (§ 36) Он называется еще Истиной (ή αλήθεια ών). Этот термин в приложении к Иисусу Христу имеет свой источник в Евангелии Иоанна (XIV, 6) и в древне–церковную литературу перешел с тем значением, в каком он употреблен в названном месте: он обозначает, что в Сыне заключается вся сумма познания о том, что Бог действительно есть и что Сын, как Слово, открывает [918]. Св. Григорий называет в своей речи Сына Единородным (μονογενής) и Перворожденным Словом Отца (§ 35: πρωτογενής αυτού λογος). Последнего термина в символе нет. Можно думать, что он тожествен по своему значению с употребленным в Новом Завете πρωτότοκος (Кол. 1, 15; Евр. I, 6) и внебиблейским πρωτόγονος. И Ориген называет Сына πρωτότοκος, ссылаясь именно на Кол. I, 15. [919] Πρωτογενής λόγος, хотя поставлено без указания предметов, по отношению к которым Он является перворожденным Словом Отца, однако, и в этом случае в отличие от μονογενής, сохраняет в себе указание на отношение к миру, — поэтому несомненно, что Сын мыслится, как имеющий Свое бытие от Отца чрез рождение и прежде всего того, что произошло.