Святой Игнатий Лойола

Судя по всему, казначей этот был «человек умный, добродетельный, благородный, хороший христианин, величественной наружности, с чуткой совестью».

Высокие обязанности заставляли его и весь его дом повсюду следовать за королевским Двором.

Отсюда ошибка, долго повторявшаяся первыми историками святого: существовала уверенность в том, что Игнатий был пажом короля Фердинанда Католика. В действительности же он был пажом Веласкеса и поэтому должен был участвовал во всех придворных праздниках. Став совершеннолетним, он перешел в военную резиденцию своего господина. Именно в эту эпоху он выказал себя достойным потомком своих предков, «с примесью греха в крови».

Рассказывая о своей молодости отцу Гонзалесу де Камара, Игнатий следующими образом описывал себя во дни Аревалло: «Внимательный к своей наружности, падкий на успех у женщин, смелый в своих ухаживаниях, придирчивый в вопросах чести, ничего не боявшийся, дешево ценивший жизнь свою других, я предавался роскоши и даже был арестован за очень крупные проступки, мною предумышленно совершенные в ночь Карнавала.

В то время как Игнатий улаживал свои дела с полицией нравов. Иоанн Веласкес был накануне своей опалы. Неизвестно, покинул ли его молодой офицер до или после мятежа против короля.

Трудно представить себе Игнатия, человека чести по преимуществу, участником восстания против своего государя.

Вероятно, он уехал, когда опала принудила Веласкеса распустить «свой дом». Нет сомнения в том, что Игнатий с горечью в сердце переживал несчастья своего господина (когда тот лишился должности казначея) и с сожалением покинул человека, доброта которого изливалась на него в течение нескольких лет.

Ему было тогда 24 или 25 лет.

Глава III Памплона

Инфант Дон Карлос (Карл V), восшедший на трон после кончины Фердинанда Католика, был воспитан во Фландрии. Ему было только семнадцать лет; он никогда не был в Испании и не говорил по-испански. Не входя в подробности, которые бы отвлекли нас, скажем лишь, что восшествие на престол молодого принца привело к многочисленным беспорядкам. Испанцы неохотно подчинялись ему и смотрели на него как на иностранца.

Французский король Франциск счел момент подходящим, чтобы защитить французскую Наварру, где княжил дом д'Альбре, от возможных действий испанской Наварры. Когда новый семнадцатилетний король, по-видимому, желавший править самовластно, вздумал присоединить Наварру к Кастилии, Франциск I потребовал предоставления независимости испанской Наварре. Однако Карл V отказался выполнить» это

Французский король тотчас же написал своему кузену Генриху д'Альбре и предложил ему 12000 пехотинцев, 600 всадников и 29 пушек, так как, по его мнению, настал час для д'Альбре вернуть эту часть королевства. Генрих принял предложение, и 4 мая 1521 г. французские и наваррские войска выступили и поход под начальством Андрэ де Фуа, При известии о приближении французов, много испанских наваррцев перешли на их сторону; по странному совпадению среди них оказались и родственники Франциска Ксаверия. В Памплоне повстанцы разбивали гербы Испании и грабили дворец вице-короля Наварры, Антония Маврика, герцога де Нахейра, на службу к которому поступил Игнатий, когда он оставил Веласкеса. После тщетных просьб о подкреплении, вице-король лично отправился в Кастилию за помощью, поручив Игнатию защиту города.

Но что мог сделать Игнатий против Совета Памплоны, решившего сдаться? Вместе с председателем Совета, алькальдом Геррерой, он тщетно пытался доказать другим возможность и необходимость сопротивления. 19 мая 1521 г., в день Святой Троицы, депутаты отправились присягать Генриху д'Альбре, а 20 мая Андрэ де Фуа вошел в город.

Не допускавший измены, Игнатий вместе с Геррерой и горстью храбрецов отступил в крепость. Осада началась 21 мая. После того, как Игнатий заперся в крепости, первой его заботой стала исповедь. И так как священник отсутствовал, исповедовался он у одного из своих сотоварищей, уподобившись таким образом в своей вере — вере Баяра. Он тоже был рыцарем без страха, если и не без упрека.

Французы начали заполнять рвы ветками, готовить лестницы. На бомбардировку крепость отвечала огнем всей своей артиллерии.

Мы можем лишь догадываться о том, что делал Игнатий во время битвы, и должны ограничиться предположениями. Нам известно только то, что он соблаговолил рассказать отцу Гонсалесу де Камаре: «Приступ длился уже порядочное время, когда я был задет снарядом, который проскочил между моими ногами и ранил одну и сломал другую».

После этого битва продолжалась недолго, тем более что, по рассказу Герреры, войско оказалось неверным. Три раза малодушные выкидывали белый флаг с криками. «Франция, Франция! — Некоторые даже стали срывать замки с ворот крепости. Геррере пришлось сдаться.