Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

Излишество же в ней св. отец видит в том, что в системах валентиниан к числу эонов плеромы почему-то не причислены Христос и Св. Дух, происшедшие от Единородного, и Спаситель. Кроме того, Предел в некоторых системах производится от Первоотца, в других же — от Единородного. Получаются как бы два отдельных эона. Всего, таким образом, оказывается не 30, а 33-34 члена плеромы (Гл. 12, 7-8).

Далее ев: отец переходит к более детальному разбору учения валентиниан об эонах первой восьмерицы и доказывает, что весь первый ряд их должен быть отвергнут, так как воззрения гностиков и в этом пункте логически несостоятельны. По их учению, Ум произведен Глубиной и Мыслью. Между тем даже у людей ум является, конечно, виновником бытия мысли, а не наоборот. Кроме того, нельзя и вообще отделять ум, особенно божественный, непохожий на человеческий, от носителя Его, Бога, ибо Бог «прост, несложен, равночленен, всегда Себе равен и подобен, весь будучи разумение, весь — дух, весь—мысль, весь—чувство, весь—разум, весь—слух, весь — глаз, весь — свет и весь источник всякого блага» (Гл. 13. 1-7). Это верно также и в отношении к Слову, которое гностики представляли произведенным от Ума. Бог есть весь Ум и весь — Слово. В Нем все нераздельно; нельзя поэтому говорить о произведении Слова как особом каком-то акте, по подобию человеческого рождения (Гл. 13, 8).

Погрешают валентиниане и относительно Жизни, говоря, что она была произведена на шестом месте, тогда как следует, по словам св. Иринея, поставить ее прежде всего другого, потому что Бог есть Жизнь, Нетление и Истина. Все Его свойства являются лишь названиями совершенств, всегда существующих в Боге. Поэтому никто не может сказать, что Ум древнее Жизни, ибо самый ум есть уже жизнь (Гл. 13, 9).

Что касается учения гностиков о четвертой паре эонов — Человеке и Церкви, то, отмечает Ириней, еретики сами спорят между собой относительно ее. Одни говорят, что Слово произошло от Человека; другие утверждают, наоборот, что Человек от Слова. Таким образом, нелепость их учения обнаруживается ими самими (Гл. 13, 10).

Путаница в воззрениях гностиков и логические несообразности, по мнению Иринея, находят себе объяснение в том, что начала их воззрений заимствованы у древних комиков и философов. Валентиниане лишь заменили некоторые имена и составили из многих лоскутков свою систему. Так, гораздо раньше их комик Аристофан в своей «Теогонии» производил из Ночи и Молчания Хаос, из Ночи и Хаоса — Любовь, из нее Свет, а из него все остальное первое поколение своих богов. Затем он говорил о втором ряде богов и о сотворении мира и человека. Валентиниане взяли почти целиком его учение. Они поставили лишь на место Ночи и Молчания Глубину и Молчание, на место Хаоса — Ум, на место Любви — Слово. Вместо первого ряда богов придумали эоны, а вместо вторых богов говорят о творениях Матери. От нее же производят они устроение мира и создание человека (Гл. 14, 1).

Их Глубине можно найти аналогию в учении Фалеса Милетского о воде, начале всех вещей; а также у Анаксимандра, представлявшего началом сущего — бесконечное, которое заключало в себе всё в виде семени (Гл. 14, 2). Учение о тени и пустоте заимствовали они у Демокрита и Эпикура; учение об образах и подобиях (горние и земные вещи) — у Демокрита и Платона (Гл. 14, 3). Что Творец создал мир из прежде существовавшей материи, ранее их провозглашали Анаксагор, Эмпедокл и Платон (14, 4). Их лжеучению о том, что Спаситель произошел от всех эонов и что каждый из них вложил в него как бы свой цвет, можно найти нечто подобное в Гесиодовой Пандоре (14, 5). Употребление и значение чисел заимствовано гностиками у пифагорейцев (14, 6).