Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

Но указывает ли текст на пребывание Царского Двора в Смирне? Если тщательно разобрать его, то мы должны будем дать отрицательный ответ на этот вопрос. Глагол ειδον предполагает, конечно, личное присутствие того, что или кого видят. Но при нем в качестве прямого дополнения стоит только σέ, а дальше прибавлено παρά Πολυκάρπω. И мы имеем право; сообразно с мыслью главного предложения, говорить лишь о личном присутствии Флорина у Поликарпа. К Царскому же Двору ειδον не имеет никакого отношения (в таком случае должно было бы стоять παρά τη βασιλική αύλη). Что же касается дальнейших слов (λαμπρώς πράσσοντα), то они, представляя из себя сокращенное придаточное предложение времени (когда... и т. д.), служат лишь определением при σέ (только) и указывают, что в то время, когда произошла встреча, Флорин занимал блестящее положение в свите императора и вместе с тем добивался расположения Поликарпа, Но это опять не значит, что император сам был в Смирне. Флорин мог приехать сюда один из другого места. При этом λαμπρως πράσσοντα не дает оснований полагать, что блестящая карьера его началась лишь во время пребывания в этом городе. Наоборот, причастие настоящего времени, в каком стоят глаголы (πράσσοντα и πειρώμενος), указывает, что жизнь его при дворе и попытки снискать расположение Поликарпа продолжались значительно дольше, чем то время, к какому относится аористная форма ειδον. Этих двух моментов нельзя отождествлять: они относятся друг к другу, как общее к частному.

В соответствии со всем сказанным, смысл приведенного места можно передать так: Флорин занимал (вообще) блестящее положение при дворе, но домогался вместе с тем благоволения И у Поликарпа. Все это могло продолжаться значительное время и принимать разные формы, одной из которых было личное посещение Смирны. В это время и встретился с ним Ириней.

Таким образом, в тексте мы не усматриваем необходимости предполагать непременно личное присутствие римского императора в Смирне в момент встречи св. отца с Флорином.[185] Такое предположение было бы законно и даже необходимо только тогда, когда в главном предложении стояло бы παρά τη βασιλική αύλη.

Но если так, то для нас оказываются ненужными исторические известия о трехкратном посещении римскими императорами Нижней Азии; и данное место не может уже иметь положительного значения при определении года рождения Иринея.

Однако, не имея положительного значения, оно дает нам право высказать отрицательное в отношении к некоторым исследователям суждение и, таким образом, хотя косвенно, помогает разрешению хронологического вопроса. Св. отцу во время встречи было, как мы уже вычислили, от 10 до 15 лет;[186] а Флорину, сообразно с λαμπρώς πράσσονια, не менее 25-30. Об этом же самом еретике пишет Ириней письмо к папе Виктору (по общему признанию, не раньше 190 г.).[187] Сообщая о вреде, который приносят его сочинения, св. отец предлагает папе принять меры к их изъятию и против самого автора; как говорится и в предисловии к сирийскому фрагменту (по немецкому переводу Цана): «Und Irenaus, Bischof von Lugdunum, welcher am Victor, Bischof von Rom, in betreff des Florinus, eines Presbyter, de rein Anhanger...» и т. д. Отсюда ясно, что Флорин был жив еще в это время.[188]

Если же мы теперь согласимся с Додвелем, что встреча Иринея с ним произошла в 122 г., во время первого путешествия Адриана в Малую Азию,[189] или с Грабе[190] и Цаном,[191] относящими ее к осени 129 г., тогда необходимо должны будем признать, что Флорин прожил около 9098 лет. Однако ни Ириней, ни кто-либо еще другой не сообщают нам о такой долговечности еретика. Она сомнительна и с другой стороны. В Contra haereses, написанных по крайней мере около 185 г., св. Ириней, говоря о разных еретиках, ни разу не упоминает о Флорине. Следовательно, он е£це и не был тогда решительным еретиком и сделался таковым лишь впоследствии. Но весьма трудно предположить, чтобы 80-90-летний старик выдумал новое учение.[192] И сам Цан не допускает такой долговечности Флорина, почему и старается объяснить по-своему сирийский фрагмент.

Если же ее не было, а при точке зрения Цана, Г рабе и Додвеля она необходима, то мы должны сделать вывод, что мнение этих ученых о встрече Иринея с ним в 122 или 129 г. неосновательно, противоречит историческим данным и, как таковое, должно быть отвергнуто. А вместе с этим падают, как несостоятельные,-и гипотезы их о 115 (Цан), 108 (Грабе) и 97 (Додвель) годе рождения св. отца, так как они в значительной мере опираются на указанное предположение о времени встречи. С точки зрения этого вывода вполне прав Гарнак, когда возражает против толкования данного места Цаном.

Сам же он, вообще отвергая серьезное значение за ссылкой на βασιλική αύλή, относит посещение Флорином Смирны к 154 г., когда здесь был император Антонин Пий.[193]

Чтобы судить о справедливости его мнения, мы должны рассмотреть ту часть отрывка из письма к Флорину, где св. отец излагает свои воспоминания о Поликарпе.