Святой Камбер (Легенда о Камбере Кулдском - 2)

Камбер замер с рукой, занесенной над дверью, - с другой стороны двери отодвигали засов. Отворил сам Энском. Растрепанный вид и заспанные глаза говорили о том, что он только что покинул постель.

- Прошу прощения, что тревожу вас в такое время, ваша милость, заторопился Камбер.

- Алистер? - в голосе архиепископа звучало сонное недоумение, - Я полагал, вы давно в постели. Что-то не так?

- Не мог заснуть, ваша милость, мне нужно исповедаться. Вы не могли бы...

- Исповедать вас? - Энском оглядел бывшего викария и посмотрел ему в глаза, сон слетел с него. - Мне казалось, что у вас есть свой духовник-михайлинец, святой отец. Он что, в отсутствии?

Камбер отвел взгляд и вкрадчиво отвечал:

- Он не архиепископ, ваша милость. Есть обстоятельства, заставляющие обратиться именно к вам.

Камбер подкрепил свою речь многозначительным взглядом, и Энском посмотрел на него так, словно только что увидел. Махнув рукой, архиепископ отпустил факельщика, огонь поплыл по темному коридору, удаляясь, и Энском отступил в сторону, приглашая войти.

Пока он возился с дверным засовом, Камбер уже стоял в центре комнаты, не зная, куда спрятать глаза. Он был в смятении, самоанализ не избавил от страхов и робости перед наступающим моментом откровения. За Энскомом он, трепеща, вошел в молельню архиепископа, еще более изысканную, чем у Алистера. Хозяин молельни надел лежавшую на аналое бархатную епитрахиль.

- Благодарю, что приняли меня в столь поздний час, Ваше Преосвященство. Я не стал бы беспокоить вас, но мою исповедь нельзя доверить больше никому.

Энском приложился губами к епитрахили, расправил складки ночной рубашки, указал гостю место у аналоя и направился к алтарю.

Камбер, ухватив за рукав, развернул его к себе и начал возвращать свой облик.

- Что!..

На глазах архиепископа на затуманившемся лице проступали черты человека, отпетого в кафедральном соборе несколько дней назад. Энском привалился к стене и потянулся к своему нательному кресту. Его рот открывался и закрывался, наконец сложилось единственное слово: "Камбер!"

Камбер смиренно улыбнулся и опустился на колени у аналоя, на место, предназначенное ему.

- Прости, старый друг. Я знаю, как трудно, и то ли еще будет.

- Но как?.. Ты был мертв! Я видел тебя! Я служил по тебе отходную! Энском качал головой и снова и снова смотрел на Камбера, проводя рукой по глазам, словно желая избавиться от наваждения.

- Тебе будут не по нраву мои объяснения, еще меньше понравится то, что я должен продолжать начатое и просить твоей помощи. Алистер убил Ариэллу и погиб. Умер он, а не я.

- Но ты...

В это мгновение Энскома осенило, и он опустился на ступеньку перед алтарем, как громом пораженный.

- Ты изменил облик. Ты понимал, что утрачиваешь влияние, мы ведь даже говорили об этом. И решил начать сначала, раз Каллен умер. Он был мертв?

Энском так испугался своей догадки, что не сумел ее скрыть. В то же мгновение Камбер был возле прелата, устремив серые глаза в его смятенные голубые.

- Милый друг, не думай об этом! Как могло прийти тебе в голову, что я убил друга и сподвижника ради своих политических выгод?

Энском отвел глаза.

- Убийство - очень страшное слово, - прошептал он. - Порой достаточно отказать в помощи тяжело раненному, и результат будет тот же.

Наступила долгая тишина, потом Камбер ответил едва слышно:

- Разве я из числа способных на такое?

Энском протяжно выдохнул.

- Не думаю... Нет. Но я и предположить не мог, что ты примешь облик мертвого. - Он поднял голову. - Скажи мне то, что я хочу услышать, Камбер.., и моли Бога, чтобы это было правдой.

Энском хотел видеть глаза Камбера, и Камбер тоже этого хотел. Они будто пытались заглянуть друг другу в душу. Наконец гость заговорил:

- Я не могу винить тебя в сомнениях, милый друг. Твоя совесть и высокий сан требуют этого. Но, поверь, я ни прямо, ни косвенно не виновен в смерти Алистера Каллена. Он был мертв, когда мы нашли его. Йорам может подтвердить это. Он все время был со мной.

- Йорам?

Энском облегченно вздохнул и вытер рукавом вспотевшее лицо.

- Бог мой, Камбер, тебе придется дать мне несколько минут, чтобы свыкнуться с этим. - Он нервно потирал руки. Отвернулся в сторону и снова заговорил, размышляя вслух. - Ты поменялся оболочками с Алистером и исполнял его роль.., почти две недели. - Он замолчал и взглянул на Камбера. - Выполнял обязанности священника, не так ли?

Камбер покачал головой.

- По существу - нет. Мне удавалось не выходить за пределы своего диаконского посвящения. Об этом можно не беспокоиться.

- Но ты играл роль настоятеля михайлинцев. Не хочешь же ты сказать, Камбер Мак-Рори, что не служил мессу, не исповедовал и не совершал других святых таинств, права на которые не удостоен.

- Пока нет. Но... - Камбер вздохнул, - сегодня вечером, после не очень деликатной подсказки моего сына, я понял невозможность продолжать такую жизнь и, если ты не поможешь мне, завтра же признаться во всем. Многие, да и ты тоже, считают меня отчаянно дерзким, но никогда не осмелюсь я принять епископскую митру, не будучи священником.