Святой Камбер (Легенда о Камбере Кулдском - 2)

Энском долго смотрел на него, отыскивая в дымке деринийской премудрости чистое зерно истины, потом опустил глаза.

- Значит, ты пришел ко мне получить священство?

- Да. И это должно быть сделано сегодня, сейчас. Я приму любую епитимью, искуплю, чем только можно, содеянное мной. Возможно, я преступил дозволенные пределы в своем стремлении сделать добро Гвинедду. Но ради этой страны я на все готов. Энском, у меня был сын, и я потерял его. Катан - одна из бесчисленных жертв Имра... Но это в прошлом. Ты поможешь, Энском? Введешь меня в священство?

- Камбер:

Голос Энскома замер, он смотрел на распятие над алтарем.

- Камбер, ты понимаешь, о чем просишь? Это совершается раз и навсегда.

- Я всегда желал быть священником, даже в детстве. И ты знаешь это. Если бы братья не умерли так рано, я остался бы в семинарии, и мы с тобой приняли бы священный сан одновременно. Сейчас я мог быть епископом, а может, и занимать твой пост.

Он указал на перстень архиепископа на пальце Энскома, тот вытянул руку, и аметист блеснул на ней. Архиепископ поднял голову, его голубые глаза сияли.

- Наверное, ты прав, - он попробовал улыбнуться. - Ты мог стать превосходным епископом.

- Надеюсь, я буду им. По крайней мере, твое благословение даст мне шанс.

Энском отвернулся, поигрывая расшитой епитрахилью, потом долго изучал свой перстень. В конце концов, подняв голову, он ненадолго встретился взглядом с Камбером и решительно поднялся.

- Ты избрал нелегкий путь, Камбер. Но хорошо. Я посвящу тебя. - К архиепископу вернулась привычная твердость.

- Однако не жди от меня снисхождения.

- Я был бы разочарован всякой поблажкой.

- Ладно. Мы поняли друг друга. Из того, что ты говорил, я сделал вывод, что по крайней мере Йораму известна правда о тебе.

- Йорам ожидает твоих распоряжений. Эвайн и Рис тоже. Больше никто не знает истины. Энском кивнул.

- Свидетелей не так много. У тебя их могло быть много больше. Придется утешиться, что все присутствующие безусловно желанны, - он продолжил, помолчав:

- Тебе больше нечего сказать, не так ли? Для одной ночи было довольно сюрпризов.

- И еще один, последний, - Камбер улыбнулся.

- Ты меня пугаешь.

- Вопрос в имени, - быстро добавил Камбер. - Возможно, тебе покажется пустым, но я хотел бы в новом духовном звании сохранить свое диаконское имя.

- Кирилл? Не вижу в этом ничего предосудительного. Ты ведь и прежде часто использовал его как второе имя, не правда ли? Кроме того, об этом никто не будет знать, кроме нас и твоих детей.

- Мне бы также хотелось прибавить это имя во время рукоположения в епископы. Ведь я вправе принять вместе с новым саном и дополнительное имя.

Энском поднял бровь.

- Тебе хочется присоединить это имя к имени Алистера? А не поможет ли это каким-нибудь дотошным умам приблизиться к истине, сложить единую картину?

- А что можно сложить? - возразил Камбер. - Легко объяснить решение данью памяти старому другу.

- А вдруг объяснения не удовлетворят?

Камбер пожал плечами.

- Как священник и епископ, хранящий секреты исповеди, я не могу быть подвергнут считыванию мыслей, если ты как архиепископ не потребуешь этого. Другого пути доказать, что я не Алистер Каллен, нет.

- Это ты так думаешь, - пробормотал Энском. - Будь по-твоему, настаиваешь, так и сделаем.

Он остановился в проеме дверей, сделавшись темным силуэтом на фоне огня свечей в соседней комнате. Его ночная рубашка и взъерошенные волосы никак не вязались с торжественной решимостью лица.

- И последнее, прежде чем я оставлю тебя наедине с твоей совестью и пойду заниматься приготовлениями. Очевидно, ты обдумал все заранее. Может, хочешь провести посвящение в каком-то определенном месте? Разумеется, в соборе, как должно, церемония в любом случае не состоится.

- Да, в михайлинской часовне, где мы провозгласили Синила законным наследником престола. Место вполне подходит. А ты как думаешь?

Глава 16

Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи.

Послание к Евреям 5:1

Двумя часами позже часовня была приготовлена. Пустовавшая уже год (со дня Реставрации Халдейнов), она была наскоро вымыта и обставлена Рисом и Эвайн под наблюдением Йорама. Камбер - главное действующее лицо драмы, которая должна была вот-вот начаться, - еще не видел ни часовни, ни детей.

Вот уже битый час он расхаживал в маленькой комнатке перед часовней. Было холодно, в долго пустовавшей комнате успели убрать пыль, а времени разводить огонь не нашлось. Переодевшись, он ждал своего часа в относительной чистоте, но согреваться мог у огонька единственной свечи. Она мерцала на столе над разложенным облачением священника. Протягивая ладони к огню, Камбер понимал, что зябко ему от нетерпеливого волнения - человеческое начало одерживало в нем верх над деринийским. Он досадовал на себя и все никак не мог унять страхов и сделать тепло послушным.

Разум и многолетняя тренировка почему-то не помогали. Верно, все соискатели священного сана переживали подобное в преддверии решительной минуты.