Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки

На священников в это время оказывается сильное давление. «Архиепископ Лука и его секретарь Карвовский на имя патриарха писали, что местные работники, в том числе уполномоченный, убеждают священников отрекаться от сана». Во время проверки эти факты подтвердились (13).

Правящий епископ, несмотря на гонения, пытается оживить епархиальную жизнь. Со слов уполномоченного мы знаем, что: «Арх. Лука дал указание всем священнослужителям с исполнительным органом церкви усилить проповедническую деятельность в церкви и индивидуальную работу с верующими» (14).

«Священнослужители, члены церковного совета, члены ревизионной комиссии таких церквей, как в пос. Октябрьском, Советском, Айвазовском, Белогорске, Джанкое, Бахчисарае развернули активную деятельность, о чем своевременно были поставлены в известность партийные и советские органы, которые и приняли необходимые меры по усилению антирелигиозной пропаганды, разоблачения религии, как реакционной идеологии, и ее носителей. Воспользовавшись перерегистрацией церковных исполнительных органов, с моей стороны также были приняты меры к сдерживанию активности церковников и в этих шести, как указывалось выше, общинах церковные советы и ревкомиссии по моему требованию были переизбраны, а в поселке Октябрьском свящ. Нечаев снят с регистрации, исполнительный орган не зарегистрирован. Переведен Лукой священник из пос. Советский Фирковский… Снят с регистрации священник Джанкойской церкви Марковский. Переведен Лукой и священник Клаас из Бахчисарая в Алушту, а исполнительный орган мною не зарегистрирован. Не зарегистрирован мною исполнительный орган церкви пос. Айвазовского, а свящ. Дунаев за организацию в церкви сестричества и братства предупрежден» (15).

В 1958 году святитель настроил «священников епархии на благотворительную и индивидуальную работу среди детей. Когда дети стали прислуживать священникам, они их, образно выражаясь, прикармливали, платили от 5 до 25 рублей за участие в богослужении. Меры были приняты по всем линиям, а с моей стороны священники предупреждены об ответственности, как нарушители декрета об отделении церкви от школы, как люди, калечащие душу ребенка – в школе ему говорят одно, в церкви другое, прямо противоположное марксистско-ленинскому пониманию природы и общества» (16).

Давление на духовенство и родителей по поводу посещения детьми церкви существовало и в поздние советские годы. Но логически оно связано, конечно, с хрущевскими гонениями. Хочется привести одно свое стихотворение, где как раз описываются внутренние переживания советского верующего человека:

«В храм намедни детей носили». —
«Скользко, поди?» – «Потихонечку шли.
Младшего, надо давно, причастили,
с старшим водицы святой испили,
просфорку съели, к кресту подошли». —

«Ох, хорошо! Лишь бы в школе не знали». —

«Знают, вот горе, позавчера
отца к начальству-то вызывали,
говорили, вишь, объясняли,
а то, мол, с работы уйти пора.

И учительница, ах, я не знаю…

детей поставила, давай ругать,
о ин-кви-зиции… не понимаю…
до трех часов ведь… Бог с ней, какая…» —
«Ну что ты, что ты, мать!

Все ничего! Господь спасет,

Пресвятая Дева покровом покроет,
святой Пантелиимон исцеление принесет».

Уполномоченный требует от Луки прекращения всякой благотворительности. Святитель связался с управляющим делами Московской патриархии о. Николаем Колчицким и сообщил, что выплачивает единовременные пособия священнослужителям и их вдовам. О. Николай поддержал архиепископа (17). Но уполномоченный снова вызывает святителя и ставит, как говорится, вопрос ребром: «Я вторично потребовал прекращения Лукой оказания материальной помощи «бедным», как грубое нарушение советских законов, и просил представить мне список лиц, которым выдается разовая помощь… Лука на второе мое требование не отвечает, видимо, снова запрашивает патриарха» (18).