Святой остров

Послышались протяжные звуки серебряных фанфар, зазвучал национальный гимн. Гордо и жизнеутверждающе лилась над площадью музыка финала оперы Глинки «Жизнь за царя»: «Славься, славься ты, Русь моя!»

Завеса медленно ниспадала, открывая Монумент.

– Ис-сусс Христе, Сыне Божий! – громко прошептал Патриарх и начал часто креститься. – Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!

Над площадью всплеснулся многотысячный то ли вздох, то ли всхлип. И резко стих, уступив место глубокой, поистине мертвой тишине. Ошеломленный Президент вместе со всем народом безмолвно разглядывал Памятник. Нет. Не может быть!

В проекте было совсем не то и не так. Он же сам видел. Сам, можно сказать, контролировал. Неужели архитектор что-то напугал и не так расположил фигуры?!

Ведь предполагалось обычное, традиционное, всем хорошо знакомое изваяние Всадника, поражающего копьем Змия. Символ Москвы – святой Георгий. Ну, пятидесяти метров в высоту. Чтобы далеко было видно. Но это!!!

Дракон, подмявший под себя Всадника. В последнем всхрапе вскинулся конь. Сломано пополам копье. Помятый щит, упавший с головы наездника шлем. И неизбывная мука на лице Георгия.

– Диавол! – ткнул дрожащим пальцем в истукана Патриарх. – Конец света близко!!

Золотой Дракон вдруг ожил. Изогнулся кольцами, потягиваясь со сна. И, обратив улыбающуюся пасть к трибуне, изрыгнул:

– Ссдрассьте! Чччто, Алешша, дружочччек, ссашшдалс-ся? Вот ты и Пресссидент! Как и договаривалисссь! Покло-ниссссь же мне в благодарноссссть!

«Держись, эфеб! – раздался в голове Президента громкий властный голос. – Он тебе ничего не сделает. Это только мираж. Его никто, кроме тебя, не видит и не слышит!»

– Кланяйссся! Кланяйссся! – настаивал Дракон. «Держись! Держись, эфеб!» – просил голос внутри. Президент начал медленно складываться пополам. В полупоклоне.

– Ага! – возликовал Змий. – Ссдаешшшьссся?! Кланясшшшьссся!

«Эх, ты! Слабак! Тряпка! А еще звался воином!» – презрительно язвил голос.

Последним волевым усилием Президент дотянулся ртом до спасительного воротничка сорочки.

Рывок. Хруст ампулы на зубах.

Свобода?

– Ссстой! «Молодец, воин!» Темнота…

…Это был ее день.

День научного триумфа. День великого Признания.

Мисс Элизабет МакДугал принимала мантию почетного профессора Оксфордского университета. Диплом, закрепляющий за нею это вожделенное звание, зачитал многолетний неприятель (он же – Первый Учитель) Бетси профессор Алекс Енски. Он же выступил и с пространной приветственной речью, обращенной к виновнице торжества.

Суть всего сказанного маститым ученым сводилась к тому, что госпожа МакДугал из презираемого подлинной наукой «черного» археолога-крота сделалась настоящим исследователем, руководствующимся строгими моральными принципами и десятилетиями проверенными методиками.

Перестав идти преступным путем, в чем немалую роль сыграла ее экспедиция на остров Змеиный, где уважаемой виновницей торжества были сделаны сенсационные открытия, госпожа МакДугал была, словно блудная дочь, с распростертыми объятиями принята назад, в лоно истинной Археологии. Она отказалась от порочной практики писать и выпускать беллетристические книжонки в глянцевых обложках с крикливыми названиями, почему-то именовавшиеся сочинительницей «монографиями». Полные фантастических измышлений, написанные не строгим научным, а журнально-публицистическим стилем, эти брошюрки в свое время нанесли непоправимый урон науке, побудив к сомнительным и преступным действиям не одну сотню археологов-любителей. Но трезвый рассудок и прекрасная школа в конце концов взяли верх над подростково-юношеским тщеславием. Работы, написанные госпожой Элизабет МакДугал за последние пять лет, и в особенности книга об открытиях, сделанных ею во время экспедиции в Ираке, стали подлинным вкладом в мировую археологию. Публикация полной версии эпоса о Гильгамеше с комментариями – это классический образец гармонии формы и содержания…

Элизабет слушала разглагольствования престарелого учителя и ощущала какой-то дискомфорт. Происходящее вокруг почему-то казалось нереальным. Неужели это она, Бетси МакДугал, превратилась в чопорную метрессу, начальственную даму от науки? Стоили ли годы упорного труда, борьбы со своим собственным «я» этого минутного триумфа.

Да, ее наконец признали полноправным членом научного сообщества. То и дело на ее электронный адрес и просто так, по почте, сыплются многочисленные приглашения возглавить ту или иную археологическую экспедицию, принять участие в престижном научном семинаре, симпозиуме или конференции. Выставки, презентации, приемы… Все это жутко надоело ей еще в юности, когда Бетси еще вела великосветский образ жизни. Тогда она нашла в себе силы резко порвать со всей этой мишурой. И вот теперь добровольно подставляет свою выю под такое же тяжкое ярмо.

Зачем? Да и счастлива ли она?