Святой праведный Феодор Ушаков. Изд. 5-е. 2010

Дармарос, естественно, отнес это к проявлению Воли Божией и рассказал, что мощи его были перенесены в седьмом веке в Константинополь, а оттуда в дни горестного падения в 1453 году столицы Византии перед турками-османами иерей Георгий, по прозванию Калохерет, забрал и отвез их вначале в Сербию, а затем на Корфу. Здесь они и находятся в храме его имени. Лишь правая десница сейчас в Риме. Он снова встал и благоговейно преподнес икону святителя Спиридона адмиралу. Федор Федорович к святым мощам прикладывался в храме и сейчас, перекрестившись, поцеловал лик и бережно расположил икону в красном углу. Он уже знал, что на Пасху вместе со всем священством православным, со всем воинством русским, с моряками и офицерами, со всеми жителями острова пройдет с мощами по улицам Керкиры и спросит у него молитвенного покровительства на создание первого небольшого греческого государства, на преобразования в этой новой державе из освобожденных островов, которая по местной традиции будет, наверное, не королевством, а республикой. Да, и свод законов надо разработать, по которым народ жить будет. Епископство православное, во-первых, восстановить надо будет. Амнистию надо дать тем, кто посулами революционных французов прельстился, стал чужое забирать, попросту грабить. А богатых людей, которые что-то потеряли, часто из-за своей алчности, уговорить не требовать наказания тем, кто совершил нарушения по недомыслию. И главное, мир утвердить на островах, согласия добиться.

— Как думаешь, отче, поможет нам Спиридон в сиих замыслах? — задумчиво обратился он к священнику. Дармарос с уверенностью закивал головой: «А как же, он, будучи и пастухом и епископом, из собранного одну часть урожая раздавал бедным, а другую отдавал нуждающимся в долг. Сам лично он ничего не давал, а просто показывал вход в кладовую, где каждый мог взять, сколько нужно, а потом возвратить таким же образом, без проверки и отчета».

— Адмирал, — обратился к Федору Федоровичу купец Пасхалис, — амнистию, я уверен, наш святой поддержит и благословит. Он был добрый и участливый, — ведь он не бросил пастушество, став епископом. Сократ Схоластик приводит одну историю, когда воры решили похитить овец у Спиридона. Они за полночь забрались в овчарню святого, и тут невидимая сила связала их. А утром, когда Спиридон пришел и увидел связанных разбойников, то помолился на них, развязал и долго беседовал и уговаривал их никогда больше не воровать, жить честным путем. А потом подарил им по овце и, отпуская, улыбнулся и сказал: «Пусть же не напрасно вы бодрствовали».

Все посмеялись и подивились непомерной доброте святого, что и им была, наверное, путеводной.

— Сегодня, господа, пятница и вообще пост, и посему разносолов не будет, а будет наша капустка квашеная, да квасок с сухариками. Прошу попотчеваться.

Пасхалис к сему приготовил еще одну историю про Спиридона. Когда по наступлении четыредесятницы к нему зашел странник, он приказал дочери, видя, что путник утомлен, обмыть его ноги и дать поесть. Но дочь, зная, что в пост святитель вкушал пищу только один раз в неделю, а в прочие дни не ел, и сказала ему, что в доме не было ни муки, ни хлеба. Тогда Спиридон, извинившись перед гостем, приказал дочери зажарить свиную солонину, бывшую в запасе и, усадив гостя за стол, принялся трапезничать и убеждал странника подражать себе. Тот же назвал себя христианином и стал отказываться. Спиридон сказал: «Тем менее надобно отказываться, ибо Слово Божие изрекло: «Вся чиста чистым».

Ушаков усмехнулся и отметил: «То святые могут знать, когда что можно и нужно, мы же, простые христиане, будем придерживаться канона и ужина постного».

Пасхалис согласился, но сказал возвышенно и убежденно: «Поистине благословение Божие, что вы, господин адмирал, истинный христианин, и ваше боголюбивое воинство с нами здесь удивительно, но все-все солдаты и моряки с радостью идут на литургию, и нас поразило, что все шесть церквей, отведенных для войска, всегда переполнены. Господин адмирал, мы же знаем, что вы с офицерами и генералами вашими ходите на обедни к святителю Спиридону, или в храм Платитеры, то есть Богородицы. Великий адмирал, видя, как вы молитесь, видя ваше, князя Волконского, офицеров и солдат рвение, мы даже стыдимся в сравнении с вами считать себя ревностными христианами. Мы надеемся на Промысел Божий и на то, что вы пребудете на островах вечно. Я об этом уже написал Павлу Филису, вашему консулу в Венеции».

Ушаков смутился, крепко пожал руку пылкому коммерсанту и пообещал, что и впредь русские моряки будут ревностными христианами.

* * *