Святой Преподобный Сергей Радонежский. Жизнеописание

Преподобному стало понятно, что в этом раздражении брата излилось тайное недовольство некоторых из братий на новые порядки в обители. Мы уже говорили, что некоторые из этих недовольных оставили обитель; но были, по-видимому, и такие, которые желали бы сменить самого игумена.

Игуменство не привлекало, а тяготило смиренного Сергия; тем не менее желал он управлять такими, которые не желали его управления, и он воспользовался случаем сложить с себя это тяжкое бремя. Предоставляя своевольных суду их совести, преподобный, по окончании вечерни, не пошел уже ни в келлию, ни в трапезу, куда пошли все братия. Никем не замеченный, он вышел из обители и удалился по дороге, ведущей на Кинелу…

Благоговейный читатель жития Сергиева невольно останавливается мыслью над этим поступком угодника Божьего. Приводим здесь рассуждение по сему случаю приснопамятного святителя Филарета, митрополита Московского. «Очевидно, – говорит он, – в сем поступке терпение, кротость и смирение святого. Но вот что недоуменно: почему не вразумел он брата по долгу игумена? Как за одного человека оставил всю братию и служение, в которое поставлен священной власть?»

«Есть особенные пути святых, – отвечает на сей вопрос мудрый святитель, – пути, пред которыми все должны благоговеть, поелику они особенной благодатью Божией управлены и оправданы в своих последствиях, но которым не всякий имеет право последовать, потому что было бы дерзновенно, если бы каждый стал приписывать себе ту же благодать. Таков случай, теперь рассматриваемый».

«Если у отца сын, или у начальника подчиненный бесчинствует, берегитесь молчать и оставлять его без обличения и исправления. Вспомните грозное прещение и наказание, которым за небрежение сего рода Бог поразил несчастного Илия: отмщу Аз на доме его до века в неправдах сынов его, о нихже ведяше, яко злословиста Бога сынове его и не наказа их (1 Цар. 3, 13). Если от какого-нибудь искушения или неудовольствия приходит тебе желание бежать от места, на котором ты поставлен законной властью, остерегись: может случиться, что вину своеволия понесешь, от зла путем своего произвола не избежишь и преследуемого тобой спокойствия не уловишь».

«Но если святый Сергий в известном случае не по сим обыкновенным правилам действовал, то по каким же? Ибо святому по святым правилам действовать надлежит. Мы уразумеем дело его, если приложим к его поступку правило апостола: сие паче судите, еже не полагати претыкания брату или соблазна (Рим. 14, 13). Видел прозорливый Сергий, что неудобно было прямо обличить любоначальствующего, потому что в сем случае обличение казалось бы препирательством за начальство и имело вид личной распри между игуменом и старшим по нем (тоже имевшим игуменский сан), и притом родными братьями по плоти, был бы не без претыкания и для прочих братий обители».

«В сих трудных обстоятельствах премудрый старец нашел средство не только не положить претыкания со своей стороны, но и положенный другими соблазн уничтожить. Он никому не сказал о поступке брата и своим удалением от начальствования подал и сильнейшее врачевание страсти любоначалия. Бог же, оправдывая путь угодника Своего, через его добровольное изгнанничество, паче прежнего утвердил в любви к нему братию его первоначальной обители и возвратил его к ней властью святителя Алексия».

Так размышлял о сем «добровольном изгнании» преподобного Сергия святитель Филарет. Обратимся теперь к повествованию.

На пути в Кинелу преподобного застигла ночь, которую он провел в глухом лесу, в молитве и кратком сне. Наутро он продолжал путь свой и пришел в Махрищский монастырь.

Здесь был игуменом его духовный друг и собеседник, преподобный Стефан. Постриженик Киево-Печерской Лавры, он ушел от преследований латинян в пределы Московского княжества, и здесь, в 35 – ти верстах от обители преподобного Сергия, основал свою пустынную обитель, так же, как и Сергий, во имя Пресвятой Троицы. Преподобные друзья посещали друг друга для духовной беседы и взаимного утешения, и теперь, узнав о прибытии Сергия, Стефан велел ударить в било и со всей братией вышел навстречу к нему. И как же трогательна была эта встреча! Они поклонились друг другу до земли, прося друг у друга молитв и благословения, и ни один из них не хотел первый подняться – так велико было смирение! Наконец святой гость уступил, он встал, благословил святого хозяина и друга с его братией, и все вместе вошли в церковь для краткой молитвы. Затем гостеприимный Стефан предложил Сергию пустынную трапезу, и долго они беседовал о спасении души.