Святой Преподобный Сергей Радонежский. Жизнеописание

В ответ на это отеческое послание преподобные отправили было послов навстречу первосвятителю, но Великий князь Димитрий велел этих посланцев воротить назад. Из этого письма видно, что Киприан знал о происках Митяя, но, по-видимому, вовсе не ожидал такой встречи, какая ему готовилась в Москве. Он был расположен дружелюбно к Великому князю и вез с собой несколько священных вещей, чтобы подарить их князю. Но с ним поступили именно «как с Иосифом»: он был схвачен каким-то боярином Никифором, который ограбил Митрополита, осыпал неслыханными ругательствами и насмешками и полуобнаженного, голодного запер под стражу в сырую клеть. На другой день его с бесчестием выпроводили из столицы. Оскорбленный до глубины души святитель 23 июня остановился где-то неподалеку от Москвы и написал второе послание «честному старцу игумену Сергию и игумену Феодору». Тут он излил всю свою скорбь на эти несправедливости, сильно восставал против незаконных притязаний Митяя и предал отлучению всех, принимавших участие в нанесении ему, законному Митрополиту, такого бесчестия и поругания, какого, по его выражению, «не сотворилося есть ни над единым Святителем, како Русская земля стала». «Яз, – пишет он, – Божиим изволением и избранием великого и святого собора, и благословением и ставлением Вселенского Патриарха, поставлен есмь Митрополит на всю Русскую землю, а вся вселенная ведает (о том). И нынче поехал есмь был со всем чистосердечием и с доброхотением к Князю Великому…» Рассказав далее о том, что потерпел от Никифора, который обобрал донага не только его, но и всех, бывших с ним, и выпроводил из города на тощих клячах, «в обротех лычных», без обуви и даже без сорочек, святитель с горьким упреком жалуется: «Тако ли не обретеся никтоже в Москве, добра похотети душе Князя Великого и всей отчине его?.. А аще миряне блюдутся (боятся) Князя, занеже у них жены и дети, стяжания и богатства, и того не хотят погубите: вы же, иже мира отреклися есте, и живете единому Богу, како, толику злобу видев, умолчали есте?.. Растерзали бы есте одежи своя, глаголали бы есте пред цари не стыдяся; аще быша вас послушали, добро бы; аще быша вас убили, и вы святи…» Тут Киприан приводит церковные правила, угрожающие анафемой «купующим и продающим мздой или силой княжеской святительство», а «у вас», говорит, «стоит на митрополице месте чернец в мантии святительской и в клобуце, и перемонатка (параманд) святительская на нем, и посох в руках. И где таковое бесчиние и злое дело слышалося?.. Аще брат мой (ев. Алексий) преставился, аз есмь Святитель на его месте; моя есть митрополия!» Он свидетельствуется Богом, что его совесть чиста в отношении к Великому князю, что он всегда отдавал ему должную честь, всегда за него молился, что и в Литве он делал все, что мог, для пользы Великого князя и Русской Митрополии. А польза Церкви требует не разделения, а единства Митрополии. Указав далее на то, что никакой князь не имеет права судить епископа, даже и виновного, без собора и Патриарха, святитель восклицает: «Слыши небо и земля и вей христиане, что сотвориша надо мною христиане!.. И яз колика сила (сколько мог) хотел есмь, чтобы злоба утишилася. То Бог ведает, что любил есмь от чистого сердца Князя Великого Димитрия, и добра ми было хотети ему и до своего живота… Вы же, честнии старци и игумени, отпишите ми наборзе (поскорее, да угонит мене ваша грамота наборзе, что мудрствуете (как вы думаете)… А ко Царю-городу еду, оборонитися Богом и святым Патриархом, и великим собором; и тии (враги мои) на куны надеются и на фрязы (генуэзцев, у которых можно было брать «куны» в долг), яз же на Бога и на свою правду…»

Не приводим вполне этого, очень обширного послания, но и сделанных нами выдержек довольно, чтобы видеть, что скорбящий святитель не имел людей, более Сергия и Феодора, близких по духу, перед которыми он мог бы раскрыть все свое горе и облегчить душу излиянием скорбных чувств. И он не ошибся. Из его третьего послания видно, что преподобные не оставили без ответа его скорбной исповеди. «Елико смирение и повиновение и любовь имеете к святой Божьей Церкви и к нашему смирению, все познал есмь от слов ваших, – пишет святитель от 18 октября уже из Киева. – А како повинуется к нашему смирению, тако крепитеся». Теперь Киприан уже спокойнее смотрел в будущее, зная свою правоту. «Яз бо славы не ищу, ни богатства, но митрополию свою, юже ми есть предала святая Божия Церкви, а смирения (мира) и соединения церковного желаю и христианского. А кто нас не восхотели, потом познают истину. А яз без измены (непременно) еду к Царю-городу. А пред собой вести послал же есмь. А вы, сынове, не тужите; молите же Господа Бога, да сподобит нас видетися, и тогда утешимся веселием духовным и возрадуемся». Так святитель Киприан заключает свое третье послание к преподобным.