Святой самозванец

— Позволь мне сказать тебе кое-что, Луис. Я бы сделал для тебя что угодно, так как ты — мой двоюродный брат, но только не это. Я не стал бы похищать младенца ради тебя. Собственно говоря, я не стал бы похищать младенца ни ради страны, ни ради свободы, ни ради орлов, ни ради реконкисты или всей Мексики. Я делаю это потому, что меня попросила Корал. — Он угрожающе взглянул на Луиса. — Больше не используй ее для этого. Понятно?

Луис кивнул.

— Я тебе обещаю, но это было важно.

— Так ты говоришь. А сейчас, я не хочу есть и не хочу делиться новостями. Я хочу ее видеть. Ahorita mismo, entiendes![67] Иначе «Всадники» вернутся в Мексику.

Луис сожалел, что снова вовлек Франсиско в похищения людей, но на этот раз он действовал не из эгоистических побуждений. Он рассмеялся.

— Должно быть, Мехико жалеет о тех днях, когда там действовали «Всадники». Киднепинг не только стал более широко распространенным; у заложников в два раза больше шансов погибнуть, как я слышал.

— Это работа наркокартелей и безуспешной войны Кальдерона с ними. Чтобы получить дополнительную прибыль, банды наркоторговцев теперь похищают нелегальных иммигрантов и удерживают их ради выкупа. Они требуют платы со всех, кто нелегально пересекает границу. То есть со всех, кроме членов «Мексика Этерны».

— Они вас боятся! — с восхищением заявил Луис.

Франсиско казался непривычно встревоженным.

— Да… пока. Если Мексика и США не возьмутся за них всерьез, скоро картели никого не будут бояться. Они уже устраивают массовые убийства. Ты знаешь, что они начали угрожать, даже убивать американских дипломатов на границе? Пока что большинство их жертв — латиноамериканцы, но это изменится. Они осмелеют. Когда-нибудь начнут убивать мэров гринго и шерифов в самих Штатах, как уже делают в Мексике. США заплатит высокую цену за свое пристрастие к марихуане и кокаину.

— Это придает «Мексика Этерне» еще большее значение. Нашим эмигрантам нужна альтернатива этой жестокости. Кто защитит тех, кто едет на север за работой, если не мы? Ты занимаешься важным делом, primo[68].

Во взгляде Франсиско загорелась ярость.

— Почему Корал с этим мужчиной? Кто он ей?

— Мы все раньше работали на Теомунда Брауна.

Франсиско сердито посмотрел на Луиса.

— Я хочу видеть Корал. Deseo verla[69].

— Ты действительно так привязан к этой «гринге», что не можешь сначала заняться делами?

Луис с отвращением отвернулся и прошел вперед на террасу, где Франсиско выпил глоток «сангриты», которую им подали, традиционного мексиканского аперитива из соков лайма, томатного и апельсинового, приправленного острыми пряностями и охлажденного. Они обычно пили его по очереди с текилой, но сейчас им нужны были ясные головы.

— Не называй ее «грингой», — сказал Франсиско. — Мне плевать на эту страну. У нее нет души. Она полна высокомерных людей, которые считают, что они лучше нас, и у нее высокомерное правительство, которое нас не уважает. Они не только захватили пол-Мексики, они пытаются диктовать нам, что делать с оставшейся половиной. Соединенным Штатам нужна только нефть и дешевые работники, которые вернутся на родину, когда им прикажут.

Луис кивнул.

— Может, и так, но мне начала нравиться эта страна. Здесь жизнь организована. У нее есть идеалы. В каком-то смысле она еще наивна, как избалованный ребенок. Только начинает понимать, что когда она помыкает кем-то, это может повредить ей самой. Кроме того, когда произойдет реконкиста…

Франсиско залпом выпил остаток сангриты.

— Луис, ты — мой двоюродный брат. Я люблю и уважаю тебя. Поэтому готов дать тебе один час, чтобы привезти сюда Корал, — или я уеду.

Корал лежала под пледом, Сэм дремал рядом с ней. Когда он проснулся в первый раз, она сделала вид, что ждет звонка, который сообщит о назначенной ему дате на тест ДНК. Тем временем она поручила ему кормление Питера, пока сама не спеша готовила завтрак, а после занялась с ним таким сексом, перед которым не мог устоять ни Сэм, ни один из тех мужчин, с которыми она имела дело. Потрясенный Сэм назвал это «кусачей киской». Она всегда заливалась краской, когда мужчина упоминал об этом, но понимала, что это правда. Сэм сказал, что слышал такое выражение от черных парней и считал это мифом, пока не познакомился с ней. Прибавь к этому свою чувственность, и он погиб. Корал надеялась, что Сэм отключился и проспит еще час, по крайней мере.

Зазвонил ее сотовый телефон, и она подумала, не приехал ли Франсиско. Осторожно сползла с кровати, прошла в студию и закрыла дверь.

— Алло?

— Корал, это Луис, я… — Его голос неожиданно прервался. Трубку взял кто-то другой.

— Буэнос диас, Корал.

— Франсиско?

— Приходи ко мне.

Корал взяла красные балетные тапочки, все еще лежавшие на полу после вчерашней ночи. Она должна говорить убедительно.

— Франсиско, я не могу. Я должна…

— Приходи ко мне!

— Франсиско, пожалуйста…

— Приходи ко мне сейчас, preciosa, иначе я уеду. — Он дал отбой.