Святой Шарбель. Новый взгляд

…Мы вышли на улицу, вдохнув прохладный, напоенный ароматами трав прохладный (опускался вечер) воздух. И я поняла, что очень хочу написать письмо святому Шарбелю. Что очень, очень важно для меня, для всей моей последующей жизни, чтобы я сейчас сделала это именно здесь, именно в этом месте. Как будто весь этот розовый вечер хотел удержать меня за руку, удержать от суетной спешки, напомнить о неповторимости подобных чудных моментов бытия и о том, что они случаются только единожды. Я подумала, что в «бардачке» нашей машины лежат ручка и блокнот. Но… Что-то меня остановило. Наверное, смущение перед мужем, имеющим привычку подтрунивать иногда над моей, как он говорит, чрезмерной впечатлительностью. И, приметив неподалеку вывеску «Кафе “Свирь”» я указала на нее мужу и предложила ознакомиться с ассортиментом сего заведения, раз уж мы здесь, а может, и подкрепиться горячим кофе – все же еще предстоял неблизкий путь. Я подумала, что, отправив мужа к барной стойке, присяду за столик и напишу имеющимся в кармане куртки карандашиком краткое послание на каком-нибудь клочке бумаги. В этот момент я еще не относилась к своему желанию со всей серьезностью. Просто ощущала потребность написать святому Шарбелю – и все.

В совсем не маленьком кафе я увидела на столиках салфетницы с белоснежными салфетками. Попросив мужа приискать еще пару бутербродов и кефир, я взяла несколько салфеток и принялась на одной из них писать. О чем – сомнений не было…

И тут некоторое отступление. Надо сказать, что проживали мы с мужем в эти месяцы не самый безоблачный период нашего супружества. Несколько лет назад младший брат моего мужа, человек молодой, холостой, вполне современный и ни к чему особенно не привязанный, эмигрировал в Норвегию, устроился там работать на нефтяной скважине. И вскоре смог достичь довольно безбедного уровня жизни – такого, о котором нам, простым российским смертным, можно только мечтать. Конечно, работа нефтяного вахтовика – не самая легкая. Рабочий день, как писал он нам, – 18 часов в сутки. Правда, работать нужно два дня – вышка находится на небольшом острове, третий день – свободен. Пейзажи на фотографиях, которые он присылал, показались мне холодными и неуютными. Не мое это. Да и пословица старая наша говорит «Где родился, там и пригодился». Оставляли меня всегда равнодушной и сообщения брата мужа о приобретенной новой радиоэлектронной аппаратуре, суперсовременном компьютере, «виды» его небольшого домика… Думалось – разве все это, все эти, конечно, несомненные жизненные блага смогут заменить родных людей, тех, кого знаешь долгие годы, к кому можешь приехать в гости без звонка и обратиться с любой, даже самой немыслимой, по словам мужнина брата, «там» просьбой. А вот муж мой загорелся идеей перебраться в Норвегию вслед за братом. Тем более, что тот всячески в нем это желание подогревал. Более того, отчаявшись найти лучше оплачиваемую работу, муж мой (а он по профессии физик), в душе уже решение принял. И теперь дело оставалось, как ему казалось, за малым – уговорить и меня. И вот тут-то наступила черная полоса ссор и раздраев в нашей семье, испытанной десятилетием верного и стабильного супружества. Дошло до того, что в любой своей мало-мальской неприятности муж стал обвинять нашу российскую неустроенность – и, разумеется, меня, с моим «глупым» нежеланием никуда ехать. Ссоры участились. И, признаться честно, эта наша летняя отпускная поездка была задумана как последняя попытка вернуть утраченное взаимопонимание. Хотя особой радости она мне доставить не могла – сразу по возвращении муж планировал посетить брата там, в Норвегии. И он не скрывал, что самым разумным ему кажется назад уже не возвращаться, остаться там. Подразумевалось, что следом приеду и я, хотя я и говорила, что не верю в свою способность решиться на такое. Неудивительно, что, любуясь красотами Белоруссии, я то и дело с трудом сдерживала слезы. Думалось: «Бывают свадебные путешествия, а бывают прощальные».