«Святой» Валентин

Не знаю, какого эффекта он хотел добиться своими словами, но от его фразы про искусственный цветок стало ещё хуже. Лена, ты недостойна даже пластмассового цветочка за три копейки, которыми могилки украшают. Я разрыдалась ещё сильнее.

– Ты меня сейчас всего намочишь, до трусов. Ах да, забыл, я же и так в одних трусах!

Валентин обхватил моё лицо ладонями, поднимая.

– На меня посмотри…

– Не бу-у-уду, – вывернулась я, – не хочу-у-у. Уходи!

– Что ты как маленькая? Иди умойся, а то размазала фабрику по производству косметики под глазами, смотреть страшно.

Хотите привести женщину в чувство и одновременно добить её ещё больше? Просто скажите, что сейчас она выглядит хуже некуда. Я шмыгнула носом и направилась в ванную. Взглянув в зеркало, ужаснулась: вот тебе и водостойкая тушь с подводкой! Все панды мира позавидовали бы моим чёрным кругам под глазами. Я принялась смывать косметику. И постепенно успокаивалась. Тихое журчание воды приводило в чувство. Через минут пять я уже чувствовал себя значительно лучше. Было тоскливо, конечно, но рыдать уже не хотелось. Остаётся только избавиться от Валентина – и заживём мы со Стёпкой, как раньше.

Но Стёпка не желал жить, как раньше: он запрыгнул к Валентину на колени и растянулся на массивных, накаченных мужских бёдрах.

– Так гораздо лучше, – кивнул мне Валентин, – и зачем тебе краситься? У тебя глаза и без того выразительные, брови и ресницы – тоже. Только портишь себя косметикой. К тому же чихнуть и поплакать боишься.

– Спасибо за путёвые заметки, Валентин. Но на этом мы с тобой расстанемся. Давай ползи обратно к Светке-Глотке. Пусть выпускает тебя через дверь. Потому что моя дверь снова заблокирована.

– Ты не попробовала печенье.

– И не буду. Данил уже оценил. А я ему верю на слово. Он тот ещё любитель вкусно покушать.

Валентин встал, спихнув Стёпку в сторону, и потянулся за одной из печенек.

– Я старался. Попробуй.

Я перевела взгляд на печенье: там глазурью были изображены сердечки и завитки.

– Да ты издеваешься, Валентин?

– Нет, попробуй. Пожалуйста.

Мужская рука поднесла мне ко рту печенье. Я упрямо сжала губы и отрицательно замотала головой. Хоть пытай меня, как Зою Космодемьянскую, но рта я не раскрою.

– Вредина, – вздохнул Валентин и одним движением перенёс меня, как игрушку, через всю кухню, усадив на подоконник.

– Ешь! – повторил он, помахав печеньем перед моими губами.

– У-у, – упрямо мотнула я головой.

– Хорошо, – согласился Валентин и положил печенье рядом со мной на подоконник.

В следующее мгновение он обхватил мою шею одной рукой и приложился к ней губами. Мягко и осторожно, нежно. Но какие же горячие у него губы! Нагло прочерчивающие дорожку по шее, вверх к подбородку, ещё немного и… Я дёрнулась как ужаленная, отпихнув его в сторону.

– Не лезь ко мне со своими поцелуями, Валентин!.. После этой… Глотки. Тьфу!

– Да что ты прицепилась ко мне с этой Светкой! – рявкнул Валентин, – не целовался я с ней, ясно тебе? Не целовался! С такими не целуются! Я едва порог успел переступить, как она раздевать меня начала. И уж мои губы её интересовали меньше всего.

– Да мне, вообще, пофиг! Что ты мне всё докладываешь?..

Я пихнула Валентина кулаком в грудь, но он упрямо мотнул головой и обхватил лицо ладонями так, что увернуться не было никакой возможности. И начал целовать меня. Сначала обжёг губы своим поцелуем, нагло и напористо оттянул губу вниз и толкнулся внутрь моего рта языком. А потом начал нежно тереться им о кончик моего языка и обводить губы с внутренней стороны. Чувственно и осторожно.  Против воли я начала млеть и тянуться ему навстречу, едва ли соображая, что я творю. Просто поцелуй был такой вкусный, что хотелось ещё и ещё. И уже совсем скоро мои руки сами искали, за что бы зацепиться. Ногти царапали гладкую кожу с перекатывающимися под ней мышцами, гладили широкие плечи. Пальцы зарылись в жестковатые курчавые волосы. Я сжала их и услышала, как из наших соединённых ртов вырвался обоюдный стон. Стон, который мог означать только одно – нам двоим хочется продолжения. Я аккуратно отстранилась:

– Валентин…

Договорить я не успела. Валентин всунул мне в рот печеньку и погладил меня по щеке:

– Жуй. Такого печенья ты точно ещё не ела.

Я послушно принялась жевать. Да, он опять оказался прав, этот здоровяк, свалившийся мне на голову словно из ниоткуда. Печенье было очень вкусным, нежным и рассыпчатым, оно таяло во рту.

– Вкусно? – довольно спросил Валентин.

 Я согласно кивнула.

– Ну вот, а ты не верила мне. Это мелочи, самое элементарное. Я много чего могу…

– Да. Например, разрушать чужие жизни.

Я всё же спрыгнула с подоконника и попыталась обойти Валентина, но не тут-то было. Он обнял меня и прижал к себе.

– А ты мне очень понравилась. И я тебе ещё раз скажу, этот задохлик, след которого простыл, тебя недостоин.

– Какой ты! Думаешь, ты достоин?

– Давай, проверим?