Святой

- Хотела бы узнать, насколько я француз? - Он встал между ней и Сореном и смотрел на нее самым соблазняющим взглядом, который она когда-либо видела на лице полностью одетого мужчины.

- Кингсли, пожалуйста, - вмешался Сорен.

- Я не к тебе обращаюсь. Я говорю с ней.

Кингсли шагнул еще ближе.

- Сколько тебе? - спросил он ее.

- Семнадцать. А вам?

- Тридцать. Твою девственную плеву ещё не повредили?

Элеонор выпрямила спину.

- А ваш мозг часто повреждали?

- Я спрашиваю не просто так. - Он пригрозил ей пальцем, чтобы осадить. - На прошлой неделе я трахнул девственницу. Хотя и не думал этого делать.

- Что же случилось? Вы споткнулись и упали на ее плеву?

- Тебе смешно, а ты знаешь, как сложно избавиться от крови на обивке из чистого шелка? - спросил Кингсли, выдавая явное возмущение. - Она могла бы предупредить до того, как я трахну ее. Я бы подложил полотенце. Но c’est la guerre. Что такое этикет для внезапного секса с девственницей? Мне отправить ей букет цветов? Если бы я трахнул тебя и порвал плеву, чего бы ты хотела от меня после?

- Чем-нибудь опохмелиться? - сказала Элеонор любимое средство отца для лечения похмелья. - Трахните меня еще раз?

Кингсли осмотрел ее с головы до ног. Казалось, ему нравилось то, что он видел.

- Не хотела бы поиграть со мной в Жюстину и развратного монаха?

- Никогда не слышала об этой игре.

- Клянусь, я тебя под арест посажу, - сказал Сорен Кингсли. Он казался суровым, но Элеонор заметила веселье в его глазах.

- Ты читала «Жюстину» Маркиза Де Сада? Удивительная книга. Юная двенадцатилетняя Жюстина убегает в монастырь, и монахи насилуют ее, заставляют участвовать в оргиях и избивают ее снова и снова. Так мы и будем играть. Не против?

- Как мы узнаем, кто выиграл?

- Кто отделается меньшими потерями в конце, тот и побеждает.

- Звучит весело, - ответила Элеонор. - Я буду монахом. А вы Жюстиной.

- Кингсли, - вмешался Сорен, дразня его, - похоже, она уже тебя знает.

Кингсли лишь мгновение смотрел на нее, и она ощутила, как он ее оценивает. Улыбка покинула его лицо, веселье исчезло из глаз. Предупреждающим тоном мужчина обратился к Сорену:

- Ты напрашиваешься на грандиозные проблемы с ней, mon ami.

- Он не просил о проблемах, - вмешалась Элеонор. - Это моя инициатива.

Кингсли одобрительно кивнул.

- Ты не преувеличивал, - обратился он к Сорену.

Сорен что-то прошептал на ухо Кингсли.

- Я же говорил, - театрально прошептал Сорен.

- Могу я ее взять? - спросил Кингсли. Сорен ответил что-то на французском, что-то, что заставило Кингсли улыбнуться еще шире.

- Что он сказал? - спросила она Кингсли.

- Он сказал: «Дождись своей очереди».

Она посмотрела на Сорена, который лишь пожал плечами, будто Кингсли солгал ей. Она знала, что это не так.

- Ей не понравился мой перевод.

- Ей стоит выучить французский, - предложил Сорен. Кингсли согласно кивнул.

- Аллё! - Элеонор замахала руками. - Я все еще здесь. Я слышу, как вы оба говорите обо мне. И вижу, как вы хихикаете. - Она ткнула пальцем в центр груди Сорена.

Он с вызовом посмотрел на нее.

- Священники не хихикают.

- А вы на что уставились? - спросила она у Кингсли, который, казалось, раздевал ее глазами.

- А она смелая, - обратился Кингсли к Сорену.

- Безбожно смелая, - согласился Сорен.

Кингсли обратил на нее свое внимание.

- Почему ты одета?

- А я должна быть раздетой?

- Глупее вопроса я не слышал, - сообщил он очень по-французски, изображая отвращение. - Для начала ты вообще должна быть без нее.

- Поняла, - ответила Элеонор Кингсли. - Правда. Вы Прекрасный Принц, самый прекрасный из прекрасных.

- И не принц, а король. - Кингсли пожирал ее тело глазами. Она могла бы смутиться от такого неприкрытого голодного взгляда, но у него был французский акцент, волосы Эдди Веддера и возможность раздражать Сорена. Этому мужчине все двери открыты.

- Я бы мог провести в тебе несколько часов, - наконец сказал ей Кингсли.

- И спокойной ночи. - Сорен схватил Кингсли за загривок. Кингсли вздрогнул, словно жест Сорена произвел на него противоположный эффект, на который рассчитывал Сорен. - Я не могу с тобой никуда выйти. Возвращайся в дом. Я скоро вернусь.

- Я должен уйти?

- На самом деле, нет, - ответила Элеонор.

- На самом деле, да. - Сорен отпустил Кингсли, который с извинением улыбнулся ей.

- Je suis désolé, ma belle. Должен оставить вас. Я буду в доме священника, если понадоблюсь вам, или вы захотите меня или моего присутствия. Вы знаете, где меня найти.

- В его доме.

- Прочно обосновался. Если меня там не будет, я буду внутри бутылки Шираза. Сегодня я напою священника.

- Думаю, он уже, - заметила Элеонор. Она никогда прежде не видела Сорена таким игривым. Им стоит почаще его спаивать.

- Он едва разогрелся. - Кингсли взял ее руку, и в этот раз он поцеловал тыльную сторону ладони, а не понюхал пальцы. - Заверяю тебя, я покидаю тебя не по собственной воле и твердо уверен, что мы снова должны встретиться.

- Было приятно познакомиться, - ответила она, более чем уверенная, что слово «приятно» было наименее подходящим определением, которое девушка могла использовать.