Святой

- Если вы с Кингсли похожи, почему любить тебя намного проще, чем его? - спросил Нико, повернувшись к ней.

- Потому что, в отличие от Кингсли, я не соблазняла твою мать.

- Не забывай, что он исчез после того, как обрюхатил мою мать, - добавил Нико. - А ты переживаешь, что он будет нас осуждать за эту ночь?

- Дело не в этом, - ответила Нора. – Возможно, он и не будет злиться. Сомневаюсь, что он даже удивится. Но я многим обязана ему. Он значит для меня больше, чем семья, чем моя настоящая семья. И затем появляешься ты...

- В чем дело, Нора? Расскажи мне правду.

Нора отвела взгляд от Нико и посмотрела на огонь.

- Однажды я написала фантастический роман, - начала она, наблюдая за танцем умирающего пламени. - Когда я была ребенком, они были моими любимыми - единороги, магия, драконы. Несколько лет назад меня застукали за писаниной. Я позволила Заку прочесть. Он считает, нужна доработка.

- Не настолько хорошо?

- Ему понравилось. Но, сказал Закари своим чванливым британским редакторским голосом, я нарушила главное правило написания фэнтези. Видишь ли, если в твоем мире есть магия, каждый раз, когда волшебник использует ее, он должен за нее платить. Никогда не забуду слова Закари - магия не бесплатна. Сегодня я тонула в одиночестве и скорби и думала, что сойду тут с ума. Я загадала тебя, и вот ты - все, в чем я нуждалась. Похоже на магию.

- Почему я?

- Потому что единственный человек, которого ты мог считать отцом, просто умер. Ты на том же пути, что и я, только на несколько шагов впереди. Может, если я последую за тобой, то не потеряюсь. Я так боюсь потеряться.

Нико прикоснулся к ее лицу. Его пальцы скользили по дорожкам слез. Нора построила свою жизнь вокруг определенных убеждений, определенных истин, и теперь она начала сомневаться во всем.

- Какую цену ты заплатила, чтобы я оказался здесь?

Нора проглотила ком в горле.

- Я не могу вернуться, - прошептала она.

- Вернуться куда? - Нико обнял ее обеими руками.

- В постель Кингсли.

Нора пристально посмотрела в глаза Нико. Она хотела, чтобы он увидел правду в ее словах.

- Ты должен знать, что не только у нас с Кингсли есть история, у нас есть свежая история.

- Насколько свежая? - спросил Нико.

- Последний раз был ночью перед отлетом во Францию и поиском тебя.

Если слышать это было больно, то глаза Нико его не предали. Должно быть, она знала, что, однажды встретив Нико, больше никогда не будет интимно близка с Кингсли. Они провели вместе одну темную и прекрасную ночь. А теперь... она больше никогда не повторится.

- И, хотя ты можешь не воспринимать Кингсли как отца, в его глазах и в его сердце ты - его сын. Он больше никогда не прикоснется ко мне.

- Никогда не прикоснется к тебе? Потому что он рассердится?

- Нет. Потому что он любит тебя.

- Поэтому ты не хотела меня впускать?

Нора снова посмотрела на умирающий огонь.

- У Кингсли есть секреты, которыми он делится лишь с несколькими людьми. Ты можешь пересчитать их по пальцам одной руки, и я была одной из них. Теперь - нет. - Она была не просто любовницей Кингсли, она была его Госпожой в те ночи, когда он нуждался в боли. Она также однажды носила его ребенка, хоть и ненадолго, это не то, что она могла рассказать Нико. В свое время расскажет, но не сейчас.

- Ты заплатила высокую цену за то, чтобы впустить меня.

- Очень высокую. У нас с Кингсли двадцать лет была привычка причинять друг другу боль так, как могут только двое людей, которые словно родственники. Но даже если Кингсли снова меня захочет, я не смогу так поступить с тобой, быть с тобой и вернуться к нему. Эта ночь слишком много для меня значит. Ты слишком много для меня значишь.

Нико поднял ее руки и прижал их к своей груди.

- Ты скорбишь, - сказал Нико. - И я не буду просить тебя принимать решение. Я только скажу, что, если бы это было моим решением, ты бы осталась со мной.

- И что? Выйти за тебя? Завести детей? Это не для меня. Я очень эгоистична.

Нико фыркнул.

- Эгоистичность - имя, которое зависть дает свободному. Я тоже свободен.

- Ты, правда?

- Да. И если бы я хотел жениться, детей, зачем мне преследовать женщину, годящуюся мне в матери? Теперь у меня есть сестренка. Зачем нужные другие наследники?

Нора наклонилась вперед и положила голову ему на грудь. Он поцеловал ее волосы.

- Не принимай пока никаких решений, - попросил Нико, лаская ее спину. - Но знай одно - тебе всегда будут рады в моем доме и в моей постели. И я не заставлю тебя платить какую-либо цену.

Положив голову в изгиб его плеча и шеи, она вдохнула его аромат, успокаивающий ее сердце.

- Но не ты отправляешь чек.

Неохотно Нора выбралась из объятий Нико. Она редко, если вообще когда-либо, ощущала себя такой слабой с мужчиной. Горе довело ее до такого состояния. Она редко испытывала такую глубокую печаль. Ее утрата оставила ее потерянной. Утрата? Какое неправильное слово. Ничего не было утрачено. Что-то было отнято. Она чувствовала себя ограбленной, словно кто-то вломился в ее жизнь и украл ее драгоценности. Это не потеря. Это кража. И она знала, что никогда не получит это обратно.