Святополк II. Своя кровь

От Сутени русские дружины шли сразу боевым порядком, не меняя его даже на стоянках - особенно после того, как вдалеке заметили половецкие сторожи. Стало ясно, что степь узнала о незваных гостях, и теперь всякий день надо ждать встречи. Поэтому дружинники ехали, не снимая кольчуг и броней, держа под рукой шлемы и оружие, а пешцы недалеко отходили от подвод, на которых были свалены большие щиты и длинные копья - их основное оружие в предстоящей сече.

Далеко вперед выслали сторожи - следить, не вышла ли навстречу степь. Собрали туда самых отчаянных и опытных воинов, большая часть которых уже бывала в степи, а некоторые попали сюда из приграничных крепостей и лучше других ведали, как надо вести себя в дозоре.

Иванок и Калина со своими людьми были в стороже. Растянувшись по равнине и разбившись на десятки, полсотни всадников трусили по темной, размякшей земле. Весна ощущалась во всем - снега почти везде растаяли и лишь в низинах лежали серо-белыми ноздреватыми пятнами. Мелкие речушки и ручьи были полны талой воды, под копытами коней чавкала сырая земля с клоками бурой, похожей на спутанные волосы отавы. Кони пробовали искать съедобные травинки, но не находили ни одной и огорченно фыркали.

Было тихо и тепло, где-то в балке пищала птица. Дружинники слегка размякли, иные стащили шеломы, подставляя потные лица прохладному свежему ветерку, другие вели неспешные беседы.

Вдруг один из вырвавшихся вперед всадников вскинул руку.

И тотчас все было забыто. Разговоры смолкли, дружинники подтянулись, поправляя брони и поудобнее перехватывая щиты и мечи.

- Вроде шумят в той стороне. - Всадник махнул рукой на поросшую кустарником балку.

- Поганые?

Калина мигом оказался на земле, прижался ухом.

- Земля гудит, - молвил он.

- Скачут?

- Не… По-иному гудит… Сеча тамо! Иванок вздыбил коня:

- Все ко мне!

Дружинники мигом сбились вместе. Одного отправили назад, к войску, а прочие со всех ног поскакали к балке. Продравшись через кустарник, увидели на той стороне возле узкой степной речушки отчаянную сечу.

Алтунопа взял три с малым сотни воинов, рассчитывая, что урусы не станут ввязываться в бой всеми силами, и надеясь на извечную привычку половцев сперва заманивать противника в погоню обманным отступлением, а потом разворачиваться и по частям бить растянувшихся по степи конников. Шел он быстро и тихо и на дозорный отряд наткнулся случайно.

Обе стороны равно удивились встрече. Отряженные Владимиром Мономахом переяславльцы опомнились первыми и кинулись в бой, сразу разделяясь на две половины. Одна понеслась прямо на половцев, а другая стала обходить степняков по берегу речки, прячась за балками и зарослями.

Алтунопа сшибся с основными силами дозора и, обменявшись несколькими ударами, повернул своих всадников в степь. Но ослабевшие за зиму кони не смогли развить большой скорости, и засада налетела на степняков. Завязалась схватка. Сбитые в кучу, половцы защищались отчаянно, стараясь прорваться в степь. Их было раза в полтора больше, и они могли бы легко уйти, но ослабевшие кони еле держались, и воины Алтунопы были вынуждены принять бой.

И все-таки они сумели, хоть и неся потери, разбить переяславльцев и уже разметали их по берегу реки, но тут со стороны балки на них налетела свежая конница. Растянувшись негустой цепью, она стала отрезать кипчаков от степи.

Алтунопа первый понял, чем это грозит, и, бросив саблю, погнал коня прочь. Светло-соловый конь рвал жилы, наметом унося седока прочь, но силы были неравны. Хоть и нахлестывал Алтунопа своего жеребца, расстояние между ним и передними всадниками сокращалось слишком быстро. Батыр уже видел лица передних урусов - наперерез ему мчался совсем молодой витязь. Поблескивал чуть на отлете длинный меч, расплескало на круглом щите лучи красное солнце…

Это солнце и было последним, что увидел Алтунопа. Летевший прямо на него Иванок увидел, как вдруг качнулся в седле и кубарем скатился с коня кипчакский воин - в толстую шею попала стрела. Светло-соловый жеребец сделал еще несколько прыжков и остановился, поводя запавшими боками в клочьях зимней шерсти и белой пены. Ища хозяина, он заметался по равнине, шарахаясь от всадников и пугаясь шума сечи, пока наконец чужой аркан не захлестнул ему шею. Запаленный жеребец пробовал брыкаться, но петля на горле затягивалась все туже, и, наконец, он смирился.

Сотник Калина привел к берегу реки дрожащего светло-солового жеребца. Русичи согнали в табун потерявших всадников половецких коней и погнали их к войску. Ни одного врага не взяли в плен - все остались лежать на раскисшей весенней земле.

На другой день мимо прошли русские полки. И только случайно Мстислав Дорогобужский признал в убитом половчине Алтунопу, которого его стрый Давид Игоревич в свое время водил на Русь.