Святополк Окаянный

Упавшая на голову Святополка опала Великого князя подстегнула у Блуда презрение к дружинникам, не сумевшим защитить своего князя. И ему захотелось, чтобы этот несильный на вид парнишка посрамил дружинников Святополка. Блуду представилась картина, с каким удовольствием Владимир будет выслушивать его рассказ о том, как молодой парнишка победил самого сильного из дружинников Святополка. К тому же такая победа обидит дружинников, и даже согласившись взять Микулу в дружину, они затаят обиду на князя.

Рассмеявшись своим мыслям, Блуд вынул из пояса несколько золотых монет, поднял над собой и громко объявил:

— Ставлю на малого!

Несколько бояр, из числа самых азартных, также посмеиваясь, — они не сомневались в победе своего товарища, — ввязались в спор и выставили на Тура.

Тем временем Тур смело шагнул в сторону Микулы и нанес мощный удар сверху. Таким ударом он мог перерубить и меч Микулы, и его самого с головы до пяток. Но Микула сделал шаг в сторону, слегка отклонил щитом направление движения меча и как молнией провел по лезвию огромного меча Тура.

Тур остолбенел. После вроде бы несильного удара Микулы в его руке оказалась только рукоятка с небольшим куском лезвия.

Но растерянность Тура быстро прошла, и он, отбросив остаток меча в сторону, выхватил огромный кинжал. И с кинжалом он готов был сражаться.

Но Микула спрятал свой меч в ножны.

— У меня меч лучше, чем твой. С таким оружием силы не видно, — проговорил он и предложил: — Давай сразимся без оружия.

— Хорошо, сразимся, — сказал Тур, раздосадованный тем, что его меч сломался, и отбросил в сторону щит и кинжал.

Микула также отложил в сторону щит и меч. Убедившись, что противник готов к схватке, Тур смело пошел на него. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, он сделал выпад, метя огромным, как двухпудовая гиря, кулаком в лицо соперника.

Микула, приседая, отмахнулся от удара левой рукой. И так как тяжелый кулак не встретил преграды, то Тур не успевая, да он уже был и не в силах сдерживать свой удар, провалился вперед. При этом он открыл горло, чем и воспользовался Микула. Он ткнул кулаком в открытое место, и тут же шагнул в сторону.

Туре шумом грохнувшегося железа упал на землю, раскинув руки в стороны. Микула немедленно отошел к отложенному им оружию.

Над двором повисла тишина. Все видели, что удар был несильный, и все ожидали, что сейчас Тур поднимется и, разозлившись, задаст трепку нахальному молодому человеку. Но Тур не шевелился.

После этого дружинники бросились к Туру. Его перевернули на спину. Лицо Тура было мертвенно бледное, как ночная зимняя степь.» Глаза плотно закрыты. И он не дышал.

С Тура сорвали доспехи и начали тормошить, пытаясь привести его в чувство.

Кто-то всполошенно крикнул:

— Он убил его!

Святополк в удивлении и тревоге поднялся с места Его предположение сбывалось, Рахдай действительно владел тайными приемами борьбы.

Микула, раздвигая толпу, вернулся к своему поверженному противнику.

— Пустите меня! — потребовал он.

Угрюмые дружинники поспешно расступились. Разумеется, никто не ожидал, что в схватке будет проявлена мягкотелость. В любой драке не может быть места милосердию. Но дружинники были подавлены тем, как легко новоявленный претендент в дружину убил их товарища.

Разумеется, после этого они вынуждены будут согласиться с решением князя принять Рахдая в дружину. Но осадок от убийства их старинного друга, с которым ходили в походы, пировали, играли свадьбы и крестили детей, останется навсегда.

Заметив напряженные взгляды дружинников, Микула обнадежил их:

— Тур будет жить, только отойдите немного в сторону.

Дружинники затоптались на месте, и вроде круг стал немного

шире. Это Микулу вполне устроило. Он наклонился над Туром и, потерев ладони, провел ими вдоль тела Тура. Затем резко коснулся его головы, и все увидели, как Тур глубоко вздохнул, его лицо начало розоветь, вздрогнули пальцы. Затем он сел.

Микула поднялся:

— Ну все. Теперь сомнений нет —- он будет жить.

В толпе прошел тихий шепот:

— Он волхв... Он колдун!

Кто-то несмело возразил:

— Волхвы старые... Они не носят оружия...

Обычные люди к колдунам и волхвам всегда относятся с опаской, даже если от них нет вреда. Каждый человек боится неизвестного и непонятного. Так каждый человек боится ночи, в которой ничего не видно. Даже самые смелые люди боятся, потому что не знают, какую опасность несет для них тьма. Но самый большой страх у людей вызывает не сама опасность, а ее ожидание.

Почувствовав, как над толпой начали расти страх и враждебность, Микула поспешил развеять его. Он громко проговорил:

— Я этим приемам научился на Востоке. В них нет ничего удивительного, там многие умеют делать это. Об этих приемах еще писал греческий лекарь Гиппократ.

Это было уже понятно, многие дружинники умели разговаривать и читать по-гречески, потому что были христианами. Да и походы на греков еще не забылись.

Святополк, не очень поверивший словам Микулы, подтвердил:

— Действительно, Гиппократ великий лекарь.