Святополк Окаянный

Кокошник несколько удивил Микулу, потому что местные женщины подобных нарядов не носили. Но он вспомнил, что Ольга была вдова дружинника, и, возможно, он привез ее с севера.

Ольга отступила немного в сторону, чтобы пропустить гостя, и Микула обратил внимание на ее фигуру: у Ольги была тонкая талия, а ведь у нее были дети.

Ольга провела гостя в дом. В горнице она пригласила его присесть на лавку рядом со столом. Не успел Микула присесть, как дворовая девка принесла блюдо с пирожками и кувшин с молоком.

Ольга налила молока в небольшой глиняный стакан, расписанный синими узорами, придвинула блюдо к Микуле и предложила:

— Покушайте пирогов.

Микула вежливо съел небольшой пирожок, запил молоком и, вытерев ладонью губы, проговорил:

— Благодарствую за угощение. Но мне хотелось бы поскорее решить дело.

Пухлые губы Ольги тронула едва заметная усмешка.

— А что решать? Свободная комната есть. Сейчас покажу. Если сговоримся о цене, то можешь занимать ее.

Она провела Микулу в комнату. Комната Микуле понравилась. Она была не очень просторной, но здесь умещался стол, деревянная кровать, пара лавок и сундук. На стене висели полки, на полках стояло немного посуды. Посуда была простая, — деревянные блюда, миски, стаканы и несколько ложек.

Микула заметил, что из комнаты был выход прямо во двор.

Заметив взгляд молодого человека, Ольга пояснила:

— Мы выход во двор специально прорубили...

Микула проговорил:

— Это хорошо, я не люблю стеснять хозяев.

Ольга сказала:

— А ворота, если нужно, откроет привратник.

— Хорошо! — Сказал Микула. — И какова будет цена? Ольга назвала цену, она показалась Микуле небольшой, и

он тут же согласился. После этого Ольга отвела своего гостя на двор и показала ему, куда поставить своего коня.

Глава 41

Из глубины стен пещеры струились мягкие потоки слабого света. Стены неторопливо играли различными цветами и узорами: то расцветало пышное невиданное растение, и цвет его нежных лепестков медленно и неуловимо переходил от синего в зеленое, от зеленого в желтое. Затем в красное. А затем все это утопало в глубокой синеве, переходящей в ночь, покрытой морозными узорами. Но тут же узоры распадались на тускло мерцающие звезды. Звезды тихо приближались, и вот одна из них вспыхивала ярким синим светом, и все начиналось заново. Синее, зеленое, желтое, красное.

Сердце Микулы билось громко и тревожно, как набатный колокол. Но это был не страх предчувствия опасности, это было волнение ожидания чего-то необычного.

Микула, бесшумно ступая, двинулся в глубину пещеры. Пол пещеры был ровный и гладкий, как стекло, но это стекло едва заметно пружинило, смягчая шаги.

В голову Микуле пришла мысль, что он уже был в этой пещере. Она очень напоминала ту самую пещеру, в которую его водил Асмус. Но в той пещере было темно, и все было покрыто густым слоем пыли. Здесь же и намека не было на единую пылинку. И все же Микула почему-то был уверен, что эта была именно та пещера.

В этом можно было убедиться только дойдя до главного зала, где сидели спящие великаны.

Желая поскорее дойти до главного зала, ноги Микулы невольно сами ускоряли шаг.

Но в душе у Микулы была уверенность, что этого делать не надо, и он с трудом усмирял свои ноги.

Наконец, он дошел до главного зала, и то, что он увидел, заставило его замереть, как каменный столб.

В зале не было прежней пустоты. Он видел длинный и огромный стол, заставленный разнообразными изысканными яствами. За столом сидели люди и веселились. Это были обычные люди, не те великаны, которых видел Микула.

Микулу сразу заметили, по залу пронесся ропот, и через мгновение все стихло.

На Микулу уставились десятки любопытных глаз. Они смотрели на него несколько минут. Затем поднялся человек, сидевший во главе стола. С плеч человека красивыми складками струилась белая греческая туника, по ее краям виднелись красные и синие полосы.

Но не его одежда вызывала смущение Микулы, — необычно было лицо человека, гладкое, как у женщины.

— Проходи, брат, присаживайся, — приветливо проговорил человек. — Мы тебя давно ждали.

Микула подошел ближе к человеку, и рядом с ним освободилось место. Микула робко присел, и тут же перед ним на столе появился золотой кубок с вином.

— Пей, — предложил человек.

Микула прикоснулся к кубку, и тут ему в голову пришла мысль, что каким-то образом он попал в царство мертвых, и все эти люди мертвы, а в царстве мертвых живому человеку нельзя есть что-либо или пить.

Человек, словно читая мысли Микулы, засмеялся и проговорил:

— Пей смело, ешь. Ты думаешь, что нельзя есть угощение мертвых. Но ведь ты же не знаешь, живые мы или мертвые. Не знаешь и сам ты — жив или мертв. Если ты спишь и попал к нам во сне, то тебе еще ничто не может повредить, а если ты умер, то уже ничто не может тебе повредить. Пей смело и ешь.

Микула отпил небольшой глоток вина. Вино не имело вкуса.

«Значит я сплю, — подумал Микула. — Во сне не чувствуешь вкуса».

Заметив на лице разочарованное выражение, человек усмехнулся: