Святополк Окаянный. Проклятый князь

Когда народ собрался, князь выступил вперед и произнес басовитым голосом:

– Господин Великий Новгород! Только что получил я сообщение из Киева. Пишет мне сестра Предслава. Пятнадцатого июля помер мой отец, великий князь Владимир!

Толпа охнула и замерла. Всего ждали новгородцы, к разному готовились, но только не такое услышать: отбыл в мир иной сам хозяин земли Русской!

– И еще пишет Предслава, что брат мой Святополк решил над всей Русью свою власть жестокую установить, а для этого истребить всех братьев своих, – продолжал свою речь Ярослав, не давая слушателям опомниться и прийти в себя. – И уже убит по его приказу брат мой Борис, человек христианской веры, мирный и послушный. И собирается Святополк со всем своим воинством идти на Новгород, меня смерти предать, а на вас кабалу наложить!

– А-а-а-а! – взревела толпа. – Не жела-и-и-им!

– Вот потому-то и обратился я к вам за помощью: собрать ополчение и пойти на Киев, чтобы пресечь злодеяния Святополка Окаянного!

– Любо-о-о-о! – тут же загремела площадь.

Ярослав рукавом вытер пот со лба и победоносно взглянул на посадника: ну каково? А ты не верил, что люд новгородский пойдет за мной. Идет, да еще с такой охотой!

Но тут выбежал на помост купец вертлявый, с именем тоже ахти каким благозвучным – Скотень. Крутнулся на месте, переломился своим тощим станом, прокричал петушиным голоском:

– Как же мы пойдем с тобой, князь, в дальний поход, когда никто из нас не защищен перед произволом твоим и твоих людей? Вчера ты два десятка порешил, а, может, завтра тебе захочется с сотней расправиться? Нет, ты сначала оборони меня и всех новгородцев от несправедливостей, а потом мы подумаем, идти с тобой или дома остаться.

– Чего ты предлагаешь? – с плохо скрываемым раздражением спросил Ярослав.

– А то! Чтобы ты, князь, своим указом установил ответственность каждого человека за убийство другого человека. И не на словах, а чтобы было записано это в книге и доведено до каждого жителя!

– Хорошо, – тотчас согласился Ярослав. – При всех новгородцах заявляю, что отныне коли убьет муж мужа, то мстить брату за брата, или сыну за отца, или племяннику за дядю. Но если кто-то не станет мстить, тому убивец должен уплатить сорок гривен за голову. И неважно, кто покусится на жизнь человека – князь или боярин, гридь или купец, ябедник или мечник, изгой или русин, славянин или финн. Все обязаны будут подчиниться моему указу!

– Вот это правильно, вот это по-нашему! – хлопнув шапкой о настил, в сердцах выкрикнул Скотень и сбежал с помоста.

Однако тут же на возвышенное место вскочил другой новгородец, неизвестный князю; высокий, статный, кудрявый. Окинул всех смелым взглядом, стал говорить уверенно и напористо:

– Понаехали тут к нам в Новгород разные пришельцы – варяги и колбяги[6], ведут себя как хозяева, а мы будто сбоку-припеку. Не по делу это, не по-нашенски! Надо дать больше прав нам, коренным жителям! А потому предлагаю, чтобы князь своим указом утвердил: если обидчиком будет новгородец, то обиженный должен представить двоих свидетелей. Если же грубияном, толкнувшим новгородца, окажется варяг или колбяг, то хватит и одной клятвы новгородца!

– И еще! – Не дав сойти с помоста кудрявому парню, рядом с ним оказался другой мужчина, сильный и проворный. – Если колбяг или варяг провинятся, никто не может их укрывать у себя дома! Иначе надо штраф накладывать на домовладельца!

Не успевал один сойти с помоста, как поднимался другой, за ним третий, и кажется, не может тому быть конца. Но знал Ярослав, что если он попытается остановить людей, то назавтра они не пойдут за ним в поход, а может, лишат его княжеской власти. Это было под силу народному собранию.

Только к полудню удалось завершить работу вече и все разошлись, еще раз взяв слово с Ярослава, что он все наказы запишет и закрепит в специальной книге. Свое слово князь сдержал. Через несколько лет после описываемых событий им был издан сборник законов под названием «Русская правда», восемнадцать статей которой защищали жизнь, честь и имущество новгородских мужей и простых словен от бесцеремонных посягательств варягов, нанятых для участия в усобицах, а сам князь вошел в историю под именем Ярослава Мудрого.

Собрав три тысячи новгородцев и тысячу варягов, Ярослав двинулся на Киев.

XVI

Языческий Муром так и не принял князя-христианина Глеба и тот по-прежнему жил в небольшом селении на берегу реки Именю. Сюда привозили ему горожане дань, иногда он выбирался в город, чтобы принять участие в работе вече, творить княжеский суд или решать какие-либо другие дела. Привольная жизнь в далеком захолустье вполне устраивала молодого князя, и он не мечтал о другой жизни. Со сверстниками частенько уходил он в лес то поохотиться, то по грибы и ягоды, а то просто погулять-позабавиться, много времени проводили они на речушке Именю, купались или ловили рыбу. Вот и сегодня проснулся он с утренней зорькой, потому что накануне поставили они с озорной девчушкой Лелей сети в глубокой яме и снасть на сома под полусгнившей корягой и теперь надо было проверить.