Святослав

Иоанн Цимисхий был еще далеко от Андрианополя, а в долине Марицы уже появились полководцы и виглы[241] и вместе с ними вооруженные длинными веревками и шестами менсураторы.[242] Виглы рыскали по лесам и оврагам в поисках вражеских лазутчиков, а менсураторы, выбрав просторную равнину, к которой с двух сторон подходили леса, наметили, как разместить на ней стан.

Прежде всего они выбрали место для шатра императора в середине лагеря и там установили знамя. Отсюда отмерили веревками по тысяче оргий[243] во все четыре стороны. Чтобы обозначить границы лагеря, натянули Между ними веревки.

А тем временем в долине уже появились тучи рыжей пыли. К месту будущего лагеря приближались оплиты,[244] их было более десяти тысяч, и они сразу принялись копать широкий и глубокий ров, насыпать вал. Посреди вала и во рву они оставляли проходы — ворота, но, чтобы в лагерь не могли ворваться вражеские воины, и особенно конница, делали их подковообразными. Когда ров и валы были закончены, оплиты еще готовили «пустое место» за валом, куда могли залетать стрелы и камни, проложили болышие и малые дороги, а среди лагеря утрамбовали место для «царского стана». Там поставили шатры для императора, протовестиария, стольника и охраны.

Это был целый город, пока еще безлюдный. Но для его защиты сделано было еще не все, и сплиты установили вокруг рва через каждые десять оргий железные столбы, натянули между ними веревки и повесили колокольчики. А на поле, за рвом, вырыли повсюду ямы — костоломки, забив на дно их заостренные колья.

Пока заканчивалась работа, к лагерю уже подошло ромейское войско, вокруг царского шатра остановились и раскинули шатры полки императора, их окружила кольцом боевая конница, а дальше — таксиархиифем.[245] Лагерь сразу ожил, зашумел, повсюду ржали кони, к небу поплыли дымки костров.

К вечеру прибыл император Иоанн Цимисхий, верхом на коне, в серебристом скарамангии,[246] в легком шлеме, с золотым мечом у пояса. За императором спешили полководцы, а впереди и позади них скакали бессмертные.

4

И еще раз, поздней ночью, в келью Феофано вошел Вард Валент. Он был очень встревожен.

— Проэдр Василий велел увезти тебя сегодня с Прота, — сказал Вард. — Для бегства все готово, скедия стоит под скалой, Бог послал нам попутный ветер.

— Но как мы выберемся отсюда? — взволнованно спросила Феофано.

— Через это окно. — И Вард указал рукой.

— Сквозь решетку?… Но ведь там — скала, пропасть?

— Не бойся, василисса! Прутья я сейчас перепилю, а со мной веревочная лестница. Ты спустишься по ней, за тобою — я, а внизу ждут люди проэдра Василия.

— Нет, Вард, я не в силах спуститься по этой лестнице. Это безумие — ночь, ветер, скала! Я разобьюсь и полечу в бездну…

— Проэдр Василий повелел мне сказать, что император Иоанн вступил в брак с Феодорой, а сейчас выехал в Болгарию на брань.

Ошеломленная этим известием, Феофано на мгновение застыла на месте. В келье монастыря было тихо, тишина царила и в коридоре, откуда через дверное окошечко падала полоска желтоватого света, только сквозь зарешеченное окно, выходившее на море, долетали вой и свист ветра да где-то внизу, под скалами, бушевало, ревело и стонало неспокойное море.

— Та-а-ак! — тихо процедила, до боли стиснув зубы, Феофано. — Хорошо, Вард, я согласна. Я поеду в Константинополь. Но как быть с детьми? — задумчиво спросила она.

— Ты едешь к своим сыновьям, — ответил Вард. — Будем молиться, чтобы Бог защитил и твоих дочерей. А сейчас — скорее, василисса. В монастыре сегодня неспокойно: появились новые этериоты, возможно, Феодора уже действует…

— Правда, — вздрогнула Феофано, — принимайся, принимайся поскорее за дело. А я помолюсь…

Она направилась в угол кельи и опустилась на колени перед ложем, где спали ее дочери — Феофано и Анна… Вард Валент завесил окошко в коридор, подошел к окну и за несколько минут перепилил железную решетку, согнул сильными руками прутья и прикрепил к ним веревочную лестницу.

— Все готово, василисса! — прошептал он и снял с дверного окошечка покрывало. — Иди сюда!

При слабом свете горевшего в коридоре светильника Вард увидел, как Феофано поднялась с колен, сделала шаг вперед, взяла что-то из ларя под столом и спрятала на груди. Потом подошла и остановилась у окна, над бездной

— Мне страшно! — Лицо ее побледнело, глаза расширились.

— Ты должна радоваться, василисса! Берись за эти веревки и смело спускайся по лестнице.

— Как страшно! — воскликнула она, все еще не решаясь.

Тогда Вард Валент взял Феофано сильными руками, посадил на холодный камень окна и склонил свое горячее лицо к ее холодной щеке.

— Спасибо, Вард! Я отблагодарю тебя, — прошептала она и поцеловала этериота из Буколеона.

— Мне ничего не нужно, василисса! — ответил он и ловким движением заставил ее встать на лестницу, беспокойно поглядывая на оконце двери, откуда безбородый подавал какие-то знаки…