Святослав

Он был зол и свиреп, хвастая своей силой. Но это был не тот Цимисхий, который гордо и уверенно вел свое войско сюда, к Дунаю. За крикливыми словами императора, за всеми его угрозами слышалась беспомощность, и это понимали стоявшие перед ним полководцы. Но они тоже не знали, как разбить русов, которые сидели в Доростоле, как победить Святослава.

Когда император Иоанн остался в шатре один, к нему зашел проэдр Василий. С первого же взгляда император понял, что он принес недобрые вести.

— Что случилось, проэдр? — спросил Иоанн.

— Друнгарий[272] Лев уведомляет из Константинополя, что Вард Фока поднял восстание в Азии, захватил много кораблей в море и не пропускает никого к Константинополю…

Иоанн долго сидел молча, уставясь безнадежным взглядом в серое полотнище шатра.

— Я не могу больше воевать со Святославом, — хрипло промолвил он. — Все идет против меня в империи. Проэдр, завтра ты поедешь василиком к Святославу. Мир! Мир! Любой ценой! Дай ему дань, заплати ему за живых и мертвых. Пусть он уходит с Дуная. И я еще одного хочу, покажите мне, каков он, этот князь Святослав?

— Слава, слава воям Святослава!

Но это были не вой Святослава. Это гридень Тур, добравшись на левый берег, отыскал воеводу Претича и рассказал ему, где и как стоят печенеги. И тотчас черниговская дружина и все вой, что оставались на левом берегу, подплыли ночью к Киеву и одолели печенегов.

Однако печенеги не спаслись и от меча князя Святослава. Он встретил бегущую от Киева к Роси орду подле Родни, вступил с нею в битву, и печенеги тотчас обратились в бегство, а их каган Куря сдался на милость князя Святослава.

Князь Святослав позвал к себе кагана Курю. Они сели на увядшей траве друг против друга, скрестив под собою ноги, — о мире, по обычаю, следовало говорить только сидя, касаясь руками земли, чтобы она слышала каждое слово.

Князь Святослав сказал:

— Дивно мне видеть тебя с ордою здесь, под Киевом. Печенеги и русы не воюют между собою… Захоти я — давно бы разбил и сбросил вас в море. Зачем же ты, Куря, пришел с ордою под Киев?

Печенежский каган, избегая пристального взгляда Святослава, стал юлить:

— Зима была у нас голодная… Орда шла в поисках хлеба…

— Ты врешь, Куря! — крикнул Святослав. — Голодные зимы случались и ранее. Почему не погнал табунов к херсонитам? За коней они дали бы тебе и хлеба и вина. Да и русские люди приняли бы от вас табуны.

Каган пытался выкручиваться дальше:

— Мы хотели гнать табуны, но русские вой напали на нас в поле…

— И вы тогда пошли на Киев? — засмеялся Святослав. — Нет, Куря, не верю я, что русские вой напали на вас в поле. У нас много дел и без печенегов… Возьмись за землю и скажи правду.

Куря царапнул рукой землю.

— Говорю правду…

— Нет, врешь!

— Земля знает, — твердил Куря, — говорю только правду. Тогда князь Святослав повел беседу иначе.

— Слушай, каган, — сердито промолвил он, — ты хочешь выйти живым со своею ордой в поле?

Куря молчал.

— Отвечай, каган, — повысил голос Святослав, — заключим мир или учиним сечу? Вой мои готовы…

— Мир, — глядя в землю, промолвил каган.

— Тогда говори правду. Куря молчал.

— Я помогал ромеям, — наконец сказал он.

Глава двенадцатая

Иоанн Цимисхий прибыл на берег Дуная с многочисленной свитой. Думая ночью о предстоящей встрече с русским князем, император повелел, чтобы его сопровождали все находящиеся в лагере полководцы и высокие особы, чтобы оделись они в лучшие наряды, со знаками достоинства. Никогда не видав русского князя и представляя себе его честолюбивым, гордым, Иоанн был уверен, что Святослав явится на встречу со свитой в лучшем своем наряде, со знаменами, знаками власти, и хотел затмить его роскошью.

Ехал император Иоанн со всей своей свитой к берегу Дуная под развернутыми знаменами империи, окруженный бессмертными. На нем был красный, золотом шитый скарамангий, плечи прикрывала багряная хламида с золотыми застежками, у пояса висел драгоценный меч, на груди переливались и сверкали жемчуга и золото, шапка на голове горела разноцветными камнями, красные сандалии упирались в золотые стремена. Так же пышно разрядились полководцы и высшие сановники Иоанна — соцарствующий император Константин, патрикий и проэдр Василий…

На берегу Дуная они остановились. Здесь стоял шатер, перед ним — скамьи, широкий, покрытый красным бархатом стол, а на нем корчаги с вином, кубки. Император сошел с коня, еще раньше его спешились полководцы. Иоанн сделал рукой знак проэдру Василию, и они вдвоем отошли к обрыву, о чем-то беседуя. Полководцы и сановники стояли молча, они видели, что император недоволен.

И тогда на плесе, ниже Доростола, появился челн. На берегу было тихо, и все слышали, как над Дунаем в челне гремят уключины, как ударяют о воду весла. Вскоре стало видно, что на веслах в челне сидят шесть гребцов, а седьмой стоит у кормила. Возле самого берега челн круто повернул и носом зарылся в песок.