Святослав

В эту ночь суд здесь чинил не кмет – он со своей дружиной был там, где темнел на равнине за Доростолом лагерь императора Византии. Когда боляре стали вдоль стен светлицы, а некоторые и посреди нее, из дверей, которые вели в покои кмета, вышел князь киевский Святослав.

Переступив порог, князь остановился и обвел взглядом светлицу. Кое-кого он узнал: великого болярина Мануша, до-ростольских и окрестных придунайских боляр Горана, Радула, Струмена.

Князь Святослав не заставлял никого из них служить ему. Напротив, все они сами один за другим приходили к нему и клялись в верности и любви. А великий болярин Мануш при– ¦ был к князю якобы по велению самого кесаря Бориса.

Сейчас боляре молчали, исподлобья поглядывали на князя Святослава. В их глазах светилась открытая ненависть, руки сжимались в кулаки.

Только когда князь Святослав, сделав еще несколько шагов вперед, сел в кресло за столом, где обычно сидел кмет, боляре зашевелились, зашаркали ногами, застучали посохами, Но по-прежнему молчали.

– Я собрал вас, боляре, – начал в наступившей тишине князь Святослав, – чтобы услышать, почему вы учинили измену против моего войска, и чтобы судить вас…

Тогда великий болярин Мануш, уже немолодой, но еще сильный мужчина, стоявший впереди в темном длинном платне, с тяжелой кесарской гривной на шее, выступил вперед и громко промолвил:

– По какому праву и почему ты хочешь судить нас, князь? Мы – болгарские боляре, и судить нас может только кесарь да еще Бог.

Князь Святослав остановил свой взор на великом боляри-не, посмотрел на его гривну, обвел взглядом всех боляр и сказал:

– Не ради одной Руси пришел я, боляре, с войском своим в Болгарию, а ради спасения Руси и Болгарии.

– Потому и постарался, чтобы помер наш кесарь Петр! -раздраженно крикнул болярин Мануш.

– Кесарь Петр, – спокойно ответил ему князь Святослав, -верно, умер, когда увидел силу Руси. Но я собственными руками отдал корону болгарских каганов и все их сокровища сыну Петра – новому кесарю Борису.

– Так пусть тогда нас слушает и судит кесарь Борис! -крикнул болярин Мануш.

– Пусть судит нас кесарь Борис. Только кесарю Борису служим! – прокатилось под сводами светлицы.

Князь Святослав ждал, пока боляре накричатся, и так же спокойно сказал:

– Тот, кто сидит ныне в Доростоле, не подвластен кесарю Борису, ибо он изменил мне и служит императору ромеев.

– Так от чьего имени ты будешь судить нас? – задыхаясь от бешенства, крикнул Мануш.

– Я буду судить вас от имени русских людей и тех болгар, которые не хотят, как вы и ваш кесарь, служить Византии. Хотите, я кликну сюда этих болгар? Их немало полегло над

Дунаем, но еще больше осталось здесь, в Доростоле, и во всей Болгарии. Слушайте их голос…

В светлице наступила полная тишина. Слышно было, как плещут волны на Дунае, как потрескивают фитили в светильниках перед столом кмета, как тяжело дышат»боляре. И вдруг стало слышно, как угрожающе шумит под окнами дома кмета толпа:

– Да проклинам! Смерт!

– Слышите? – спросил еще раз князь Святослав. Великий болярин Мануш ничего не ответил. Молчали и прочие доростольские и придунайские боляре, – они только что проходили по улицам Доростола, видели болгар, о которых говорил князь Святослав. Им нечего было ответить на его вопрос – не он судит их, а Болгария и Русь.

Князь Святослав взял в правую руку булаву, на ее золотом яблоке заиграл отблеск светильников.

– Суд мой будет краток, – начал он, – ибо и мне, и русским воям, и всем болгарам, аже потягли за мною, ведомо, как вы двоеручили. «Мы с вами», – говорили вы Руси – и шли против нас. «Мы за вас», – говорили вы Болгарам – и продавали их Византии. И если бы Дунай не тек в море, а стоял на месте, то вода в нем была бы красной от крови русских и болгарских людей, крови, которую вы, боляре, пролили вместе с кесарями вашими и византийскими императорами. За эту великую провину вашу вы достойны только одного – смерти…

Когда Святослав произнес это слово и опустил булаву, боляре поняли, что князь киевский свершил свой суд. Некоторые из них, видимо, заколебались, кое-кто готов был просить пощады. Только великий болярин Мануш по-прежнему стоял впереди всех, опираясь на свой посох, и дерзко смотрел в глаза Святославу.

Но большинство боляр, трусливых от рождения, испугавшись заслуженной смерти, стало молить:

– Помилуй, княже!

– Это Мануш… Это Мануш и Горан подбили нас! – еще громче кричали другие.

Только Мануш крикнул, разрывая платно на груди:

– Я с кесарем Борисом! Пусть смерть!

И еще несколько боляр, а среди них болярин-кмет Горан, стали рядом с Манушем.

– Будь по сему! – промолвил князь Святослав. – Вас, – он обернулся к болярам, которые просили его о пощаде, – помилую. Идите в бой. Вас, – он поглядел на Мануша и кучку боляр, которые теснились к нему, – казню… Пусть свершится суд!

– Погоди, княже! – хищно заревел Мануш. – Почему одних милуешь, других караешь, а кое о ком и слова не промолвил? Не только Болгария идет против тебя, – прошипел Мануш, -против тебя идут твои люди, русы…