Святослав

Князь продолжал биться пешим. На земле очутился и всадник, с которым рубился Святослав. Возле него было еще несколько ромеев с копьями и мечами. Они подступали к князю Святославу с двух сторон. А князь сначала бился вместе с двумя меченосцами и знаменосцем, потом с меченосцем и знаменосцем, потом только со знаменосцем и, наконец, остался один.

При виде этого у Микулы сжалось сердце, и он кинулся стремглав к князю. Вот один из ромеев ударил князя по правому плечу, Микула видел, как кровь брызнула из раны…

– Княже! – крикнул Микула. – Ид-у-у!!

Он не бежал, а летел, подняв свой меч, и вмиг очутился рядом. Первый удар его меча был так страшен, что пробил шлем одного из ромеев, вторым ударом он сбил с ног другого, третьего ударил в спину…

А тем временем к князю Святославу подбежали русские вой. И хоть из плеча его еще сочилась кровь, князь снова сел на коня и поехал вперед, а за ним зашагали вой.

Ночью император принимал полководцев у своего шатра. Сам он сидел в раззолоченном кресле, перед ним на столе горел светильник.

– Проклятый бой! – неистовствовал Иоанн. – Сколько мы потеряли убитыми?

– Начало боя было тяжелым, император. Мы потеряли тысячи две…

– Похоронить с почестями, писарям записать имена, родственникам раздать землю в Болгарии…

– Хорошо, василевс!

– А сколько убито русов?

– Они собирают своих убитых…

– Но сколько, сколько примерно?

– Тысячи две, может, и больше, – невнятно пробормотал кто-то из полководцев.

– Две тысячи, может, и больше? – сердито буркнул Цими-схий. – Надо было убить десять тысяч, всех… Вы их просто выпустили сегодня с поля боя.

– Они очень быстро отступили, когда началась буря… Мы преследовали их до самой стены, и там разыгрался страшный бой…

– Страшный бой! – в сердцах воскликнул император и засмеялся. – Почему вы не ударили по ним в это время справа и слева, почему не окружили их? Нам помогал Бог, это святой Феодор на белом коне шел впереди нашего войска. Почему же вы не следовали за ним?

Никто из полководцев не ответил на слова императора. И тогда он, не в силах больше скрывать свои чувства, вскочил с кресла и забегал перед столом. Полководцы видели то его лицо, то спину. Наконец император остановился и долго смотрел на Доростол, стены которого едва "вырисовывались на сером небе.

– Проклятые русы! – потрясая крепко стиснутыми кулаками, кричал император. – Почему мы даже тогда, когда с нами все – Бог, святые, ветер, буря, – не можем разбить, уничтожить их? Вы покоряли Крит, Италию, Азию, вы хвастались, что нет силы, которая может перед вами устоять… Почему же вы не можете разбить этих варваров, которые грызут кожи, верят в идолов, не умеют держать в руках копье? Какие вы полководцы? Я – слышите? – я сам поведу свое войско, я найду Святослава, я оставлю от него только прах, тлен!…

Он был зол и свиреп, хвастая своей силой. Но это был не тот Цимисхий, который гордо и уверенно вел свое войско сюда, к Дунаю. За крикливыми словами императора, за всеми его угрозами слышалась беспомощность, и это понимали стоявшие перед ним полководцы. Но они тоже не знали, как разбить русов, которые сидели в Доростоле, как победить Святослава.

Когда император Иоанн остался в шатре один, к нему зашел проэдр Василий. С первого же взгляда император понял, что он принес недобрые вести.

– Что случилось, проэдр? – спросил Иоанн.

– Друнгарий Лев уведомляет из Константинополя, что Вард Фока поднял восстание в Азии, захватил много кораблей в море и не пропускает никого к Константинополю…

Иоанн долго сидел молча, уставясь безнадежным взглядом в серое полотнище шатра.

– Я не могу больше воевать со Святославом, – хрипло промолвил он. – Все идет против меня в империи. Проэдр, завтра ты поедешь василиком к Святославу. Мир! Мир! Любой ценой! Дай ему дань, заплати ему за живых и мертвых. Пусть он уходит с Дуная. И я еще одного хочу, покажите мне, каков он, этот князь Святослав?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Иоанн Цимисхий прибыл на берег Дуная с многочисленной свитой. Думая ночью о предстоящей встрече с русским князем, император повелел, чтобы его сопровождали все находящиеся в лагере полководцы и высокие особы, чтобы оделись они в лучшие наряды, со знаками достоинства. Никогда не видав русского князя и представляя себе его честолюбивым, гордым, Иоанн был уверен, что Святослав явится на встречу со свитой в лучшем своем наряде, со знаменами, знаками власти, и хотел затмить его роскошью.

Ехал император Иоанн со всей своей свитой к берегу Дуная под развернутыми знаменами империи, окруженный бессмертными. На нем был красный, золотом шитый скараман-гий, плечи прикрывала багряная хламида с золотыми застежками, у пояса висел драгоценный меч, на груди переливались и сверкали жемчуга и золото, шапка на голове горела разноцветными камнями, красные сандалии упирались в золотые стремена. Так же пышно разрядились полководцы и высшие сановники Иоанна – соцарствующий император Константин, патрикий и проэдр Василий…