Святослав

Однако не одно это беспокоило императора. Повсюду в горах блуждали отряды непокоренных болгар, где-то справа от перевалов стоял со своими четырьмя сыновьями и большим войском комитопопул Шишман – лютый враг Византии. Император и его полководцы, боясь своих врагов, условились, что часть легионов пройдет справа от главной дороги, часть -слева, сам же император с бессмертными будет продвигаться посередине.

Император и его полководцы никого не боялись только в Преславе. Здесь они чувствовали себя победителями и полными хозяевами. Сразу же после торжественного входа в Пре-славу император велел немедленно забрать в Вышнем граде все сокровища каганов, нагрузить их на колесницы, поставить вокруг стражу, а при переходах через горы везти колесницы за ним и бессмертными.

Все эти дни кесарь Болгарии Борис добивался приема у императора Иоанна. Но император всячески уклонялся от разговора. Прибывшему в Преславу со своими боилами кесарю сначала сказали, что император выехал к легионам в гору. Другой раз заявили, что василевс захворал, третий раз – что у него нет времени для разговоров.

Наконец император Иоанн нашел время и для кесаря Бориса. Это было тогда, когда все сокровища болгарских каганов лежали уже на колесницах, а сам император собирался выступать из Преславы.

Император Иоанн принял кесаря Бориса в Золотой палате, где когда-то принимали древние каганы. Император сидел на позолоченном троне Симеона, по сторонам и позади стояли полководцы. Кесарь Борис вошел в палату в кесарском одеянии и поклонился императору ромеев.

– Великий василевс, – сказал он, – я прибыл сюда, чтобы поблагодарить тебя и твоих полководцев за спасение Болгарии.

Долгим, пронизывающим взглядом посмотрел император на кесаря Бориса.

– Я сделал все, что обещал, – ответил он. – Болгария очищена от тавроскифов до самого Дуная. Князь Святослав побежден, а я ныне возвращаюсь в Константинополь.

– Надеюсь, – промолвил кесарь Борис, – великий василевс повелит, как нам быть далее. И я еще добавлю, что всех нас удивляет, почему, по слову императора, у нас забирают сокровища…

На бледном лице императора Иоанна проступили красные пятна, что обычно случалось с ним в минуты наибольшего раздражения. Но он сдержался и медленно произнес:

– Почему ты думаешь, кесарь, что сейчас за Болгарию отвечаешь ты? Нет, Борис! Дед твой Симеон и отец Петр довели ее до гибели. На западе у тебя стоят Шишманы – они захватили половину Болгарии. А что происходит у тебя на востоке? Ведь там полно непокорных болгар. А в горах и долинах? Всюду одно и то же. Как же могу я сейчас, радея о Болгарии, оставить здесь, в Преславе, сокровища кесарей? Пока что мы будем их хранить в Константинополе. – На минуту он умолк. -Но обо всем этом лучше говорить не здесь, а в Константинополе, кесарь Борис. Ты поедешь следом за мной.

Так закончил император Иоанн последний свой прием в Преславе.

С великой славой возвращался император Цимисхий в Константинополь. Он сам позаботился об этой славе. Разбитые легионы Цимисхия еще стояли под Доростолом, а в Константинополь уже мчались гонцы с вестями, что войска империи наголову разбили тавроскифов, а их князь Святослав принужден заключить позорный мир. Еще Иоанн Цимисхий стоял в Преславе и думал, как ему перейти ущелье, а в Константинополе все уже твердили, что Цимисхий навеки покорил болгар, наложил на них дань и везет с собой сокровища Крума.

И никто в Византии не знал, что не князь Святослав, а сам Иоанн Цимисхий желал заключить мир с русами. Никто не знал, что император ромеев с остатками своих легионов хочет поскорее уйти из Болгарии, где земля горит у него под ногами; никто не знал, что император Цимисхий мечтает теперь только об одном – быть в Константинополе, за высокими стенами Большого дворца, в Буколеоне. Но в Константинополе встречали Иоанна Цимисхия как победителя.

В день, когда Цимисхий возвращался во главе своих легионов, за стенами Константинополя, у Влахерна, собралась огромная толпа. На берегу, откуда был переброшен по челнам через Золотой Рог мост, стояли василисса Феодора, патриарх с духовенством, эпарх города, патрикии, члены сената, синклита, димоты и димархи. Тут же находились два хора – из соборов Софии и Святых апостолов. Всех этих избранных окружали воины, они стояли на страже вдоль всего берега и на мосту. А позади них толпился городской люд. Многие залезали на стены и деревья, немало набилось в лодии, которыми кишмя кишел Золотой Рог.

И вот наконец на галатском берегу, поднимая столбы желтой пыли, появились всадники. Все закричали:

– Император! Император!

Но император был еще далеко. По мосту проехало несколько сот закованных в броню бессмертных, еще несколько сот и еще несколько сот. Некоторое время никто не показывался. И уже потом, в окружении проэдра Василия, императора Константина, Варда Склира, патрикия Петра и многих полководцев, появился на белом коне Иоанн Цимисхий.