Святослав. Болгария

– Я знаю всё, почтенный воевода, – продолжил собеседник. Его голос уже потерял угодливые ноты, и теперь со Свенельдом беседовал уверенный в себе человек, который точно знает, что он говорит и делает. – Я ведаю про твои истинные отношения с покойной архонтессой Ольгой, ведаю о том, что ты тайно крещён, и ещё много о чём из твоей богатой событиями жизни. – Заметив, что лик воеводы побледнел, а рука снова сжала рукоять клинка, «купец» уже грозно напомнил: – Только не теряй головы, ибо этот секрет знаю не только я. А вот узнает ли его твой князь, зависит от твоего благоразумия. Поверь! Нам, твоим друзьям, нет никакого смысла раскрывать тебя или хоть как-то портить твою жизнь и благополучие. Напротив, если мы договоримся, тебя ждёт ещё больший почёт, уважение и достаток. Ты уже в таком возрасте, что не худо подумать об обеспеченной старости, а то такие, как бывший темник Блуд, так и норовят наступить достойному человеку, как у вас говорят, на пятки. Да и сам князь всё меньше ценит опыт и боевые заслуги своего наставника, хотя ты несколько раз едва не погиб за него, разве не так? – Гость замолчал.

Молчал и воевода, стараясь уложить в голове всё, что вдруг услышал.

«Этот пройдоха действительно ведает всё, и он такой же купец, как я огнищанин, – думал вмиг поникший воевода. – А вдруг это проверка хитрого Ворона? Хотя вряд ли, жить среди русов со своими мыслями в сердце легко – если ты ничем не выделяешься среди прочих и открыто не выражаешь несогласия, все думают, что ты такой же. Если бы начальнику Тайной стражи было всё это ведомо, он бы давно сказал, а вот Тайная византийская служба…»

– Чего же ты хочешь или, вернее, те, кто тебя послал? – опустив могучие плечи, обронил Свенельд.

– Ничего такого, что могло бы повредить тебе. А сейчас прощай, когда будет нужно, я найду тебя, мы верим в твою мудрость и прозорливость. Клинок оставь себе, как залог нашей дружбы и взаимопомощи, – улыбнулся купец и снова, угодливо улыбаясь и кланяясь, покинул двор воеводы.

Конница под началом Свенельда готовилась к возвращению в Переяславец. Поредевшие полки собирались перед градом. Воины в последний раз проходили по Доростольскому Торжищу, приобретая необходимые припасы.

В суете сборов озабоченный Свенельд краем ока заметил мелькнувший раз и другой знакомый лик ромейского купца. Неприятный холодок коснулся шеи и растёкся промеж лопаток. Они опять встретились как бы невзначай, купец стал угодливо предлагать «достопочтенному архистратигосу» свой товар, и они отошли в сторону. О чём говорили купец и воевода, не расслышали даже стоявшие поодаль охоронцы, потому как Свенельд сделал им знак оставаться на месте. Вернувшись с хмурым челом, воевода подозвал старшего охоронца и о чём-то тихо и коротко распорядился, указав очами на уходившего прочь купца. Меж тем угодливая улыбка исчезла с чела ромейского гостя, стать его выпрямилась, движения стали быстрыми и точными, как у хищника, а рука незаметно скрылась за отворотом дорогой одежды. Из толчеи человеческого водоворота за ним последовали три крепких мужа, видимо тайные охоронцы. На небольшом отдалении друг от друга они прошли сквозь людскую толпу, ловко уклоняясь от гружёных возов и могучих воинов, несущих на плечах тюки с паволоками и разной другой поклажей. Внизу у самой дороги купца дожидались два воза, крытые сверху парусиной, на манер скифских кибиток. Находившиеся подле помощники уже всё собрали и только ждали возвращения хозяина. Рядом гарцевали двое верховых. Едва купец с тремя охранниками скрылись под парусиной, как возы тронулись прочь от града. Через некоторое время два всадника на тонконогих арабских конях вихрем умчались от возов к стоявшему в полугоне от Доростола лагерю византийской армии, а возы двинулись в другую сторону, к холмистым лесным угодьям.

Десяток конных охоронцев Свенельда настиг возы на дороге, когда она из живописной долины собиралась нырнуть в сбегающий по склону лес. Заметив погоню, купец приказал вознице прибавить ходу, а сам вдруг юрким ужом скользнул в кусты. Вслед за ним один из его спутников с криком: «Я должен быть с тобой, я отвечаю за твою жизнь перед…» – бросился за купцом.