Святослав, князь курский (СИ)

От Любенска, перейдя Оку, Святослав пошел к Сыренску, где вскорости похоронил старого воеводу Петра Ильина, служившего верой и правдой еще отцу Святослава, Олегу Святославичу, и не оставлявшего князя ни на день в минуты бедствия. Как-то задремал воевода и не про-снулся: отбыла его грешная душа в райские кущи. Было воеводе более 90 лет, и он уже не мог на коне сидеть, в телеге или санях передвигался. Перед смертью же очень осунулся, заострился всеми чертами лица, веки налились краснотой. Глаза потускнели, слезились, утеряв прежний жиз-ненный блеск и ясность взора. Зато ясность ума, всё такого же колкого, ироничного как в давно ушедшие молодые годы, оставалась при нем до последнего часа.

Старика было жаль, но он прожил долгий век, который далеко не каждому смертному удается прожить. Похоронили с честью на высоком берегу Оки, выбрав для того светлую поляну. Согласно древнему обы-чаю, справив тризну, помянув старого воя добрым словом. Над могилой насыпали небольшой курган, а на кургане уже по христианскому обы-чаю возвели большой деревянный крест. Рядом срубили часовенку, что-бы любой путник мог тут остановиться, помолиться Господу Богу, по-мянув в своих молитвах и раба Божьего Петра.

Когда дружина Святослава Ольговича стояла у Нерея, то к нему прибыли посланцы от его дядьев, половецких ханов Турукана и Комо-са, во главе с крещенным половцемм Василием, которые передали по-слание, что те готовы по первому зову племянника прибыть к нему с войском.

«Хорошие известия», — отметил Святослав, выслушав ханских по-сланцев. Однако с немедленным зовом половецких орд не спешил, а, наградив посланцев и дав им возможность хорошо отдохнуть после дол-гой дороги, приказал ждать.

Вскоре к Нерею прибыли и его лазутчики, посылаемые в Киев. Они сообщили, что киевский князь мирно княжит в своем граде, не по-мышляя о походе против него, что переяславский князь также в поход не собирается.

— Не до походов ему ныне, — рассказывали лазутчики, делясь своими наблюдениями.

— А что так? — заинтересовался Святослав.

— Говорят, в Царьграде умер, так и не возвратясь в Киев, наш ми-трополит Михаил, — стали пояснять удалые, — вот Изяслав Мстиславич и надумал нового митрополита из Константинополя не ждать, а, созвав епископов на Руси, самим избрать…

— Чудит великий князь, — усмехнулся Святослав Ольгович. — На прадеда нашего, Ярослава Мудрого, походить в том желает. Тот около ста лет тому назад, кажется, если память мне не изменяет, в 1051 году так же собрал епископов и приказал им избрать своего бывшего духов-ника, Илариона. И этот туда же. Куда конь с копытом, туда и рак с клешней! И что же вышло у него? — спросил он у своих разведчиков после недолгих размышлений вслух.

— Да собрались в Киеве епископы: Онуфрий черниговский, Домиан юрьевский, Федор владимирский, Федор переяславский, Нефонт новго-родский…

— Старый знакомец, — усмехнулся Святослав, вспомнив свое новго-родское княжение и женитьбу на Марии. И то, как упрямый Нефонт запретил его венчание.

— …Мануил смоленский, — окончили перечислять епископов тай-ные соглядатаи, — и избрали ученого монаха Клима Смолятича, старого друга князя Изяслава, которого теперь все на греческий манер Климен-том величают.

— И давно Клим стал митрополитом?

— Так с 27 июля, что ли, — почесав пятерней в затылке, отозвался старший.

— Ага, — заметил Святослав как бы в раздумье, — с того самого вре-мени, когда мы гуляли на свадьбе. Спасибо за интересные сведения, — поблагодарил князь своих людей. — А что делают мои двоюродные бра-тья, не прознали случаем? — спросил тут же вновь.

— Почему не прознать? — ухмыльнулись дружно те, чувствуя кня-жеское к себе расположение. — Прознали. Владимир Давыдович, князь черниговский, сейчас находится в Чернигове, брат его, Изяслав — в Ста-родубе. Оба в безопасности себя мыслят…

— И пусть их, — ощерился хищной улыбкой Святослав. Потом вы-звал к себе сына Олега и Бориса Юрьевича. — Берите ханских послов, что у нас отдыхают, да поезжайте в степь за половцами. Время пришло.

Когда из степи к нему подошли половецкие орды, ведомые вуями его и ханом Тайсобичем, то он часть их, передав проверенным своим воеводам, проделавшим с ним весь путь от Новгорода Северского до Дедоставля, Судимиру Кучебичу и Горею, направил на окраины Смо-ленского княжества.

— Тревожьте Мстиславича, не давайте ему роздыху, — напутствовал он воевод. — А если попадется вам галицкий изгой Ивашка Берладник, предавший меня и переметнувшийся на службу к смоленскому князю, то постарайтесь изловить. А я уж «отблагодарю» эту змею подколодную за все хорошее, что он мне сделал, особенно за разбой…

Не забыл северский князь обиды, нанесенной Берладником, не простил его. Все искал способ, как бы воздать по заслугам его. Вторую часть половецкого войска с дядьями своими оставил при себе, направ-ляясь к Девяторецку:

— Пока Судимир и Горей будут тревожить Ростислава Мстиславича в Смоленской земле, мы же преподнесем гостинец братцам моим двою-родным Давыдовичам. Пусть-ка порадуются, когда волости их пощипа-ны будут…