Святослав, князь курский (СИ)

Гостей же на свадьбу прибыло не так уж и много, только родные братья самого Ростислава Смоленского — Святополк и Владимир, да великий князь киевский Изяслав. И хотя отношения между Святославом Ольговичем и великим киевским князем Изяславом Мстиславичем по-прежнему были довольно прохладными и натянутыми, тот все же при-был в Смоленск, чтобы поздравить молодых и оделить их подарками. Прибыла на свадьбу племянника с племянницей и вдовая княгиня Ага-фья, не видевшаяся со своим деверем[117] и его семейством более двух с половиной лет. Северский князь был искренне рад встрече с Агафьей Мстиславной, заметно постаревшей, но по-прежнему горделиво несу-щей главу и стан. Та, по-видимому, тоже. По русскому обычаю сразу же троекратно расцеловались, потом стали задавать друг другу малознача-щие вопросы о житье-бытье, на которые и ответы-то особо не требова-лись. А вот дядья Ростислава, Вячеслав Владимирович Туровский и Юрий Владимирович Суздальский с детьми своими не прибыли. Пер-вый сослался на болезни и недомогания, второй же — по причине рас-прей со всеми Мстиславичами.

Со стороны же северского князя родственников, за исключением племянников Святослава и Ярослава Всеволодовичей, а еще Владимира Святославича Рязанского да собственного сына Олега и дочери Анаста-сии, которым пришла пора выходить на люди, тоже не было. Оскудевал род Ольговичей, истрачивался в междоусобьях и войнах. Двоюродные же братья, черниговские и рязанские князья, под теми или иными пред-логами от участия в свадебных пиршествах отказались. Правда, подарки молодым прислать все же не забыли.

— Доволен? — прижималась нежно к мужу Мария, когда во время свадебных пиршеств им доводилось изредка встречаться, так как по старинному обычаю мужчины за свадебным столом пировали отдельно от женщин.

— Доволен, — хмельно улыбаясь, отвечал Святослав. — А еще боль-ше буду довольным, когда ты одаришь меня новыми чадами.

— Я уж постараюсь, — смеялась звонко, по-девичьи, северская кня-гиня, нежно поглаживая заметную округлость своего живота: вот уж как несколько месяцев она была непраздной.

— Да уж расстарайся, — веселым басом гудел князь, как нельзя луч-ше довольный своей расторопной супругой, свадебным застольем и предстоящим рождением ребенка.

А вот были ли довольны свадьбой сами молодые, никто не знал и не спрашивал. Кому это интересно? Главное, что родители свели да свадебку сыграли. Будем надеяться, что были, ибо весной с благослове-ния Лады не только травинка к травинке тянется, но и былинка к бы-линке, соломинка к соломинке.

Как ни пытался Святослав Ольгович уклониться от участия в меж-доусобной войне Изяслава Мстиславича и Юрия Владимировича, не получилось. И один, и другой требовали определиться, грозили разоре-нием северских земель. В конце концов, Святославу пришлось брать сторону Юрия, своего старого союзника. Но и тому он заявил, что в земли князя смоленского, своего свата Ростислава Мстиславича, он не пойдет.

«А мне не нужен Смоленск, — отписывал в очередном послании Юрий Владимирович, — я ищу Киева для себя или же Переяславля для сына моего Ростислава, которого Изяслав Киевский сначала пригрел у себя, желая внести между нами рознь. Даже дать земли в Русской земле обещал для такого дела, но потом изгнал от себя, не дав ничего. Опять мне обиду причинил. Мало того, что старшинство у меня уворовал, так теперь и над детьми моими измывается. А ведь они ему братья двою-родные…»

И действительно Ростислав Юрьевич, когда-то сменивший на нов-городском столе Святослава Ольговича и дважды изгоняемый новго-родцами с этого стола, опять оказался без удела. В 1146 году он принял участие в войне суздальских князей с рязанскими, когда Ростислав Яро-слав Рязанский по указке киевского князя начал тревожить порубежные земли Суздальского княжества, чтобы не дать возможности соединиться северскому изгою со своим единственным союзником. В 1148 году, в дни гонений северского князя, Ростислав Юрьевич поначалу был в его воинстве вместе с братом Глебом, но потом, обидевшись на родителя за то, что тот не дал ему собственного удела в Суздальской земле, перешел на сторону Изяслава Мстиславича. Великий князь обласкал своего двоюродного брата и дал ему в удел Бужск и еще некоторые города на кормление по правой стороне Днепра. Однако вскоре киевские бояре стали роптать на такое благоволение их князя к сыну главного врага, а потом и, вообще, обвинили Ростислава в заговоре против великого кня-зя. И Изяслав Мстиславич лишил двоюродного братца не только своей милости, но и всех городов. Ростислав возвратился к отцу, слезно каял-ся ему в своей глупости и дерзости, был прощен, и теперь был актив-ным сторонником похода на Киев и Переяславль.