Святослав, князь курский (СИ)

«Плохо, но не смертельно, — отметил данную ситуацию Святослав Ольгович. — У Изяслава Киевского еще хуже… Вон как торки с берен-деями назад летят, сминая своих же пешцев! А переяславцы-то, переяс-лавцы… вспять покатили… Не иначе, как Юрий подсуетился, воевод их подкупил… Еще один наш напор — победа, точно, будет за нами». Се-верский князь не ошибся. Вслед за переяславскими полками, устремив-шимися к стенам родного города, побежали и киевляне. Киевскому кня-зю ничего не оставалось, как думать о собственном спасении. Со стар-шей дружиной и остатками младшей, обгоняя бегущие пешие полки, Изяслав Мстиславич торопился к Каневу, к переправе. Случилось эта знатная сеча 23 августа, ровно через три года и десять дней после нача-ла великого княжения Изяслава Мстиславича и игойства Святослава Ольговича.

Разбитый в сече на реке Трубеж у Рощеня, Изяслав бежал в Киев, откуда, взяв супругу свою, семью и митрополита Клима — во Владимир Волынский. Его союзники: брат Ростислав Смоленский с сыновьями и Изяслав Черниговский были преданы на произвол их собственной судь-бы.

«Вот и исполнилась моя месть до конца, — подумал Святослав Оль-гович устало, когда судьба киевского престола была практически реше-на: Изяслав был полностью разбит и бежал, а Юрию Владимировичу, занявшему уже Переяславль, осталось войти в Киев и сесть на престол отца своего, Владимира Мономаха. — Вот и исполнилось, только что-то радости не ощущаю. Видно, перегорело в ретивом все давно, даже боль по утрате брата Игоря. Да и стол киевский остается все же в руках Мо-номашичей, пусть не у Изяслава, пусть у моего союзника, но все равно у Мономашичей…»

2 сентября Юрий Владимирович вошел в опустевший от Изяславо-вых дружинников Киев и занял так долго манящий его стол отца и деда. Многие ближние подбивали его пойти на Смоленск, чтобы изгнать от-туда Ростислава — главного союзника Изяславова, но за последнего вступился Святослав Ольгович и собственный сын Юрия, Ростислав. «Зачем затевать новые распри, — говорили они Юрию Владимировичу, — когда и так земля Русская почти вся наша». Общими усилиями им уда-лось предотвратить новый поход и уберечь земли Смоленского княже-ства от разорения. Киевская же земля была разделена Юрием между его сыновьями. Ростиславу достался Переяславль, Андрею — Вышгород, Борису — Белгород. Глебу — Остерский Городец, Васильку — Поросье. В Ростово-Суздальской земле оставался Мстислав. Святославу Ольговичу, как и его племяннику Святославу Всеволодовичу в Киевской земле уде-лов не нашлось, да они, по совести сказать, их там и не искали.

У Ростислава Мстиславича в Киеве нашлись доброхоты, которые и передали ему об усердии Святослава. Смоленский князь тут же прислал к Святославу послов со словами благодарности. «Считай усердие мое, — отвечал Святослав через тех же посланцев, — дополнением к приданому дочери. И ничем иным. Земли же под тобой я не искал, не ищу и искать не буду. Желаю жить в добре и мире».

ВНОВЬ МЕЖДУ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

Покинув Киев, Святослав Ольгович возвратился в Новгород Се-верский к супруге и детям. Хотелось мирно жить и тихо княжить в сво-ем уделе. Однако перед тем, как северский князь покинул стольный град, между ним и Юрием Владимировичем произошла размолвка, ос-тавившая в душе неприятный осадок. Все случилось за пиршеством по случаю замирения Юрия с черниговскими князьями. Сидя за столом рядом с Владимиром Давыдовичем и видя, как того обхаживает Юрий Владимирович, Святослав вдруг решил напомнить черниговскому кня-зю о прошлых обидах. «Вы с братом у меня Курск брали, мой удельный град… и вознаграждения за него требовали. Почему? — спрашивал он хмельным голосом черниговского князя. — Разве вам своей земли было мало?»

Владимир Давыдович пытался что-то ответить, но Святослав его уже не слушал, все больше и больше распаляясь. Будь он трезв, то вряд ли бы поднял этот вопрос, но выпитое вино горячило не только тело, но и голову. За столом великого князя назревал скандал. Гости даже пре-кратили пить и есть, наблюдая за происходящим. И тогда вмешался Юрий. «Ныне о таких делах нет времени говорить, — обращаясь к Свя-тославу, примиряюще произнес он, — нужно рассуждать о порядке в государстве и о пресечении впредь междоусобных беспокойств». Сло-вом, запретил высказывать обиды своему новому союзнику. Святослав тогда пререкаться с новым великим князем не стал, но для себя решил впредь как можно дальше держаться от Юрия. И некоторое время это у него получалось. Он даже как-то незаметно сосватал, а затем и выдал замуж за полоцкого княжича Андрея дочь Анастасию.