Святослав, князь курский (СИ)

Зима была снежной и морозной. Метели и бураны бушевали чуть ли не ежедневно. В Киевской земле, под Котельницей в январе случи-лась буря, о которой даже столетние старики никогда не слыхали: ветер был такой силы, что не только соломенные крыши с домов поснесло, но и сами дома во многих случаях до основания разорило. Много простого люду и скота насмерть поубивало, жита из гумен разметало. Но что бо-лее дивно было учинено, так это то, что бороны, лежавшие на полях, вихрем забросило в болота и леса. В довершение же всего в небе поя-вился огненный шар, похожий на Змея Горыныча из русских сказов и былин. «Конец света идет», — крестились опасливо и истово селяне и горожане, осторожно взглянув на небесный свод. «Не иначе, как князю нашему знамение преставиться, — шептались осторожно киевские наи-большие люди. — Всегда так. Как только кому из великих князей поки-нуть земную юдоль предстоит, Господь знак подает». Однако мир не рухнул, а пришедшая после зимних стуж и метелей весна своим теплом и светом разогнала зимние страхи. Даже снег, неожиданно выпавший в Киеве на самую Пасху, не смог нарушить весеннего настроения горо-жан. Правда, печорский летописец Моисей, сообщая о таком необычном явлении, попечалился, что все то было за грехи людей, забывших Бога, и указал, что снегу выпало так много, что «коню по чрево доставало».

Если не рухнул мир Божий, то мир, заключенный совсем недавно с галицким князем, рухнул: Владимирко все не мог простить Всеволоду отобранного у него Владимира Волынского, а потому искал любого случая, чтобы начать военные действия. Весной он, подговорив венгров, неожиданно захватил город Прилуки. Это была уже не просто обида для киевского князя, но откровенное оскорбление, и Всеволод, несмотря на болезнь, был вынужден собрать рать, чтобы наказать дерзкого. Званы были братья Ольговичи и Давыдовичи. На этот раз Святослав Север-ский и Курский со своими дружинами принял участие в походе на Га-лич, а в Киеве Всеволодом был оставлен Изяслав Мстиславич, шурин великого князя. Поход был тяжелый, с неба то и дело шел то дождь, то снег, заставляя ратников ежиться от холода и промозглости и искать укрытия или же жечь костры, чтобы согреться и обсушиться. Однако, несмотря на все трудности, киевский князь взял несколько малых горо-дов в Галицком княжестве и осадил Звенигород. Чтобы не губить на-прасно дружинников приступами, Всеволод Ольгович заслал в город своих людей, которые стали подбивать горожан на сдачу града. Но га-лицкий воевода Иван Захарьич, муж опытный и осторожный, каким-то образом сведал о том и приказал людей Всеволода изловить и вместе с горожанами, вступившими с ними в сговор, казнить.

Простояв у стен Звенигорода напрасно несколько дней и теряя лю-дей от приступов, Всеволод приказал изготовить пороки и разрушить с их помощью стены города. Пороки были изготовлены, но и они не дали пользы, так как горожане Звенигорода, напуганные казнью своих това-рищей, сражались отчаянно. Проломы быстро заделывали подручными средствами: стволами деревьев, досками, каменьями, а то даже телегами и санями, лишь бы не дать возможность чужим ратникам пролезть в проем. Пожары тушили. В войске Всеволода стал нарастать ропот от бесполезных потерь. Дело дошло до того, что дружинники отказыва-лись идти на приступ. Князья и бояре стали уговаривать Всеволода пре-кратить осаду города и возвратиться домой. И тот, подтачиваемый бо-лезнью, согласился. Не добившись успеха, не выполнив поставленной задачи «проучить» галицкого князя, великий киевский князь Всеволод Ольгович спешно возвратился в Киев, где вскоре тяжко разболелся. Осознавая, что умирает, он призвал к себе Игоря и Святослава с их дружинами.

— Брат при смерти, — сказал Святослав княгине с тревогой в голосе. — Надо ждать перемен… Думаю, что и дружины наши не помогут брату моему Игорю удержаться на киевском столе. Не любят нас киевляне. К тому же, братец-то, Всеволод Ольгович совсем маху дал, когда оставлял в стольном граде вместо себя Мстиславича. Тот, поверь моему слову, за это время уже успел столковаться с киевской старшиной… Голову дам на отсечение, уже на престол метит!

— Так крест же Игорю целовали, — робко заметила Мария, успевав-шая справляться не только с женскими заботами и делами, но и за про-исходящим в русских княжествах следить.

— Да мало ли кто кому и в чем крест целует, — цинично отозвался на это робкое замечание супруги Святослав. — Целовали, когда сила за Всеволодом была… — счел нужным все-таки пояснить он, — теперь сила эта вместе с Всеволодом и уйдет… Так что надо готовиться к переме-нам…

— Может, Бог своей заботой не оставит…

— Все может. Но, как говорится, на бога надейся, да сам не пло-шай…

Святослав, собрав дружину, ушел, а княгиня осталась в тревожном ожидании в Новгороде Северском — столице удельного княжества Се-верского. Ей хотелось верить в лучший исход дела, но сердце сжима-лось от недобрых предчувствий.