Святослав (Железная заря)

Пленного тут же доставили к князю. Святослав сам допросил его. Пленный, именем Мирчо, стоял старшим в дозоре, когда его схватили. Он решил, что Морок тащит его к себе в подземелье и сопротивлялся, пока ему не дали чем-то по голове, из-за чего он с трудом плыл. Сейчас Мирчо не выглядел испуганным, он охотно поведал, что часть войска ушла перехватывать конных русинов, идущих от Киева и теперь их осталось числом семь тысяч и ведёт их воевода Радован. Не все хотят сражаться, у них в земле устойчиво ходит слух, что русский князь идёт свергнуть Петра, стать царём, чтобы вместе с комитопулами повоевать ромеев. Никола Мокри имеет меньше права стать царём, нежели чем Святослав, потому и позвал его, а Петра смерды ненавидят. Более того, много тех, кто хочет сражаться за Святослава. Князь велел накормить пленника и обращаться с ним как с гостем.

— Поспели наши, — сказал улыбаясь Икморь, когда Мирчо ушёл.

— Да, иначе бы болгары не разделили бы войско.

Святослав снова развернул карту.

— Акун, солько нам ещё плыть?

— Дня два, если поторопимся.

— Добро. Там и будем высаживаться.

Глава 14

Хорс выкатился из-за окоёма и озолотил верхушки деревьев. Пичуги стрекотали и весело купались в его лучах, радуясь тёплым осенним денькам. В ясном небе величаво парил коршун, высматривая добычу. Лодьи шли плотным строем, вспенивая тихую речную гладь. Княжеский корабль плыл впереди, выдаваясь из строя на несколько саженей, вёл плавучее войско, как волк ведёт свою стаю. Сам князь на носу, на почётном месте, ветер полощет суконный мятель.

С головной лодьёй поравнялась лодья Акуна с рогатым чудищем на носу. Акун ловко перебросил за борт большое тело и перебежал по подставленным вёслам к княжеской лодье, оперевшись на щиты, вывешенные вдоль бортов, одним прыжком оказался рядом со Святославом.

— Вон, за тем поворотом пойма, — сказал он князю, указывая широкой мозолистой ладонью на реку.

Святослав оторвал взгляд от реки, развернулся к воинам и сказал не повышая голоса:

— Всем приготовиться!

Подхваченный приказ полетел по лодьям. Люди засуетились, захлопали творила казёнок, исчезали убираемые паруса и мачты. Строй кораблей сделался ещё плотнее. Княжеская лодья чуть замедлила ход и ушла правее в сторону, давая выйти вперёд высокогрудой Икморевой снекке. Сам Икморь, уже оборуженный и едва отличаемый от остальных в клёпанном шеломе с нащёчниками, помахал рукой Святославу, оскалился по-волчьи и прокричал:

— Нынче наша очередь начинать первыми, не опоздайте с Акуном к веселью!

— Нам и без вас скучно не будет! — отшутился в ответ Святослав.

За поворотом косматый лиственный лес, тянувший руки к воде, резко сошёл на нет, отступив от песчаного берега, оставив узкую полоску ивняка. Была маленькая надежда, что болгарские воеводы проспят высадку, не угадают, где русы сойдут на землю. Но их, видать, тоже даром не кормили. За ивами виднелось колышащееся выстроенное войско, набольшие ровняли ряды, туда-сюда скакали вершники.

Со стрежня лодьи круто повернули к берегу, гребли изо всех сил, набирая скорость. Разогнавшись, убирали вёсла. Воины напряжены, руки сжимают рукояти мечей и топоров, древки копий. Никто не балагурит, все ждут, внимательно глядя на неотвратимо приближающийся берег. Жизнь замерла сжатой пружиной и живут только корабли, бегущие по глади воды.

Одна за другой в песок втыкались лодьи и жизнь вернулась, чтобы встретиться со смертью. Вода закипела от прыгающих с кораблей кметей. С обеих сторон понеслось: «А-а-а!». Сейчас главное — быстрота и стремительность, не дать оттеснить себя обратно к реке, пока не высадились воины. Икморь бежал впереди и казалось, что никого из своих рядом нет, но не было времени оглядываться — впереди, совсем близко, навстречу так же бежал враг, топая сильными ногами, сверкая железом. Первого Икморь свалил сразу, брызнула, попав на руки и грудь чужая кровь. Отбив перо копья, вложив в удар всю силу, разбил щит и развалил на половины второго. И тут он увидел, точнее, почувствовал своих. Они были рядом всегда, просто сейчас он слышал и ощущал, что кто-то прикрывает его спину. Крики боли смешались с железным склепанием, вокруг падали люди. Вражеский строй остановился, упустив возможность побить находников при высадке. Берег всё больше и больше заполнялся русами, закалёнными, бывавшими в боях и теперь отчаянно рубившими врагов и наступавшими. Болгары, не ожидавшие такого натиска, попятились, а потом и вовсе бросились беспорядочно отступать, теряя убитых. Русы устремились в сторону пешего чела войска, без строя (некогда собирать всех), пока не угас пыл битвы и враг не оправился от первой неудачи.

На правом крыле Святослав разгадал замысел вражеских воевод. Впрочем, иного выбора у них и не было: дать высадиться русам, свалить конницей в реку, дабы разом причинить большой урон, а затем ударить в спину Икморю. Выстроились стеной, спрятав первые ряды за длинными щитами и ощетинившись копьями. Святослав, затянув под подбородком ремень шелома, обратился к кметям:

— Стоим, братья! Нас опрокинут — порубят остальных!