Святослав (Железная заря)

— Ещё кто-нибудь посмотрит в сторону — зарублю сразу же!

Впрочем, работа двигалась. Менее чем за пять седмиц вырыли, укрепили ров, устелив его дно слегами. Начали класть камень. В разгар строительства приехали Аарон с Самуилом. Братья рассказали о смерти своего отца Николы Мокри, затем Аарон поведал о заключённом с ромеями мире. Святослав принял новости спокойно. Он уже получил весть от Калокира, которого вызвали в Царьград. Калокир мыслил сделать крюк через Переяславец и повидаться с князем, но, обмыслив, не рискнул, подозревая, что Василий Ноф и так наговаривает на него императору как на изменника, тесно сплевшимся с русами.

Князь показал братьям крепость. Как раз к тому времени возвели главные ворота и выкладывали надвратную башню. Обходя кучи камней, гружёные возы, следуя за Святославом, комитопулы смотрели на вымазанных с ног до головы глиной мужиков, на растущие стены.

— Костры мыслим осенью возвести, тогда же и стрельницы доделать, — говорил князь, — а стены уже к серпеню будут готовы, а может, и раньше.

Вечером, оставшись наедине с братом, Самуил говорил ему, не скрывая своего восхищения Святославом:

— Видишь, как люди в землю вгрызаются? Я уверен, что русы без боя не отдадут завоёванное. У Святослава есть воля и желание действовать. На кметях его это отражается: слушаются с полуслова. А мы унижаемся перед ромеями, скоро Петру уподобимся.

Аарон молча слушал брата, давая выговориться горячей юности.

И всё же приезд их кончился ничем. Святослав понял так, что комитопулы прибыли убедиться в силе своего соратника, а после сообща решить, на какую сторону вставать в случае войны. Поэтому он и показал им торг, на который уже стекались купцы с разных земель и строящуюся крепость. Отчасти, впрочем, так оно и было, но главная цель всё-таки состояла в том, чтобы убедить князя в своей дружбе. В итоге закончилось всё витиеватыми словесными любезностями с обеих сторон, после чего комитопулы и убыли домой в Сердику.

Глава 24

Свою вину перед ромеями за неумение править внутри страны Никифор искупал тем, что у него лучше получалось войной. В борьбе с арабами поставлена жирная точка — пала Антиохия. Руками русов наказана Болгария. Укреплены и подновлены стены древнего Константинополя, большою цепью загородили Золотой Рог от прохода нежеланных кораблей, из отборных сильных воинов создана тяжёлая конница — катафракты. Но внутри страны всё так же росли цены, процветало взяточничество и лихоимство, брат Лев продолжал свои спекуляции, а жена Феофано, униженная деспотией мужа, наставляла ему рога с Иоанном Цимисхием. Выросшего и ставшего злобным львёнка он отдал на ипподром — пусть тешит публику, заменив его большим короткошёрстным волкодавом, взятым ещё щенком в Сирии. Развалившись на кресле и поставив короткие ноги на подушку, задумчиво чесал за ухом разомлевшего пса.

— Петра поколотили и поставили перед нами на колени, когда мы отмоем его от позора и снова посадим на престол, он и его дети будут нам настолько благодарны и всю оставшуюся жизнь будут плясать только те танцы, которые мы им закажем.

Из темноты угла палаты императору ответил паракимонен Василий Ноф, умеющий быть незаметным и ненавязчивым:

— Я согласен с тобою, мудрейший. Вельможи и синклит говорят, что ты жестоко обошёлся с нашими верными союзниками и единоверцами руками варваров. Наказать следовало самих угров или враждебного нам Николу Мокри, а их богумильскую ересь не признаёт опасной даже патриарх!

— Ха! Полиевкт так меня ненавидит за изъятие церковных земель, что вскоре потребует вернуть Антиохию бедным агарянам!

— Но поражением Петра мы усилили скифов. Не надо было давать согласие Святославу остаться в Мисии.

— Святослав не страшен. Его держит не только договор с нами, но и с Николой, которому тоже не нужны скифы на его границе, — возразил базилевс.

— Было бы лучше, если он уберётся к себе.

— Святослав — воин и он будет драться. Война без захвата земель бесцельна, ибо просто так съедает средства, которых у нас мало. Меня и так не любят, а тогда и вовсе поднимут на копья. Ты хочешь этого, Василий?

Хитрый паракимонен перевёл разговор:

— На время переговоров надо отозвать Калокира, а то он держит сторону русов. А лучше его вообще убрать, отослав куда-нибудь доместиком, например в Никомедию.

Когда все вокруг от тебя отворачиваются, верного человека терять глупо, но и глупо спорить с Василием, уже пережившим двух императоров:

— Пусть едет сюда. Потом мы снова отправим его в Преслав. Кого пошлём говорить с Петром?

Василий был готов к ответу и потому долго не думал:

— Епископа эпархии Евхаиты Филофея. У него большой опыт в таких делах, и он всегда отстаивал наши интересы. С ним же предлагаю послать Никифора Эротика, мужа разумного, родовитого и известного не только в Византии.

Получив согласие императора, Ноф сам стал собирать посольство. Он тайно наставил Филофея с Никифором:

— Пётр раздавлен и готов ползать на брюхе ради нашего к нему благоволения, но вы должны добиться, чтобы он поставил перед нами условия о выдворении скифов из Мисии.