Святослав (Железная заря)

Преследуя византийцев, русы вышли на равнину. Памятуя о предыдущих ошибках, когда, увлекаясь боем, воины попадали в ловушку, Святослав прогудел в рог. Ещё били в спины убегающих ромеев, но большая часть, услышав князя, возвращалась. Кентархи на взмыленных конях остановили своих, надрывая глотки, били плашмя мечами по шеломам. Ошалело и невпопад ревели трубы, призывая к порядку. Наконец вал бегущих удалось остановить и из остатков, что не успели добежать до стана, даже удалось сколотить что-то наподобие строя, отбившего напуск отдельных русских горячих голов, что в безумстве боя не послушали своего князя.

В наступившей передышке проводили перекличку, снимали с пояса бураки, жадно утоляли жажду. У ромеев слуги привезли на возах мехи с холодной ключевой водой, там, видимая с русской стороны, образовалась давка. Святослав, приняв у стремяного коня, проехался вдоль строя с бодрящим словом, чтобы видели его и знали, что он полон сил и готов сражаться дальше.

Паракимонен Василий не без злорадства заметил:

— Мы остались почти без войска.

Иоанн окинул евнуха потемневшим взором, но ничего не сказал.

— Созвать всех на совет, — глухо приказал он.

Выставив перед входом в шатёр стражу и строго-настрого наказав никого не впускать, Цимисхий коротко и резко выложил всё притихшим стратилатам:

— Невиданно, когда войско, в пять раз большее, вооружённое и сытое, проигрывало голодному изнурённому противнику! Мы должны победить во что бы то ни стало! Слышите меня? Ты, благородный Роман, и ты, стратопедарх Пётр, возьмите всех своих воинов и оставшихся гоплитов и нападите на русов с чела. Тебе, магистр Варда, предстоит самое важное: отрезать скифов от города. Не сомневаюсь, что Святослав оставил там отряды, но у него просто нет сил сражаться здесь и у города одновременно, поэтому ты прорвёшься. И запомни, магистр, победа империи сейчас в твоих руках!

Иоанн едва скрывал раздражение, вышагивая по шатру, Пётр с Романом смотрели на него с некоторой опаской. Склир усмехнулся про себя — базилевс совсем неуклюже попытался поделиться с ним бременем битвы, ну что ж, он, Варда, воин и от этого не отказывается, он во что бы то ни стало сохранит честь императору.

Размашисто шагая впереди своей свиты, Цимисхий первым вышел на глядень. Стратилаты спешно собирали войска. Впереди выстраивались железные катафракты Романа с Петром, за ними — конница Анемаса. Сзади неохотно шевелились пешие рати, изнурённые, битые, павшие духом. Иоанн залпом выпил поднесённое вино, облив бороду и грудь. Порыв ветра ударил в спину, вырвал из-за спины лёкгий алый плащ, затрепыхал его у левой руки. Зарычав, базилевс рванул за полу, треснула ткань, звонкая запона отлетела в сторону. Ветер подхватил плащ, но, не осилив, потащил его по земле. От сорванной злости стало легче.

Неожиданный ветер принёс облегчение, по небу быстрыми лодьями побежали мрачные тучи.

— Дождь будет. Как бы ураганом не хлестануло, ветрище холодный на жару тянет, — забеспокоился один из гридней. Святослав молча покивал. Он получил две раны в битве, то ли от сулиц, то ли от стрел. Одна закрылась, только продолжала отчаянно гореть под едким потом, из второй продолжал сочиться алый ручеёк. По-хорошему надо было перевязаться, но коли жить — то не страшно, а мёртвому вообще всё равно, повязки же будут только мешать, стеснять тело в бою. Лишь бы кровь не унесла сил.

— Приготовиться!

Неумолимо и тяжело на них скакали всадники. Святослав воткнул перед собой четыре стрелы, пятую положил на лук — их он должен успеть выпустить, пока ромеи не приблизились. Двести, сто пятьдесят шагов... Пора! Первая стрела летит, вторая её догоняет. Звенели тетивы, выбрасывая оперённую смерть. Кони валились, подминая вершников, доскакавших приняли на копья. Конница давила, сминая русские ряды. Арабы смешались с ромеями, стеснив строй. Святослав, вырвав из ножен меч, одним прыжком залез в самую гущу. Прикрыв голову щитом, сбивал всадников с коней, рубил и, не оборачиваясь, шёл вперёд.

— Ру-усь!

Княжеский золочёный шелом был виден из глубины строя, кмети следовали за ним, прорубаясь, валя коней вместе со всадниками. Небольшой поджарый арабский конёк надвинулся покрытой чешуёю грудью. Сильный сабельный удар погас об умбон. Понимая, что не достанет араба, Святослав, рыкнув, рубанул по шее коня. Тугая струя крови брызнула в лицо, взоржавший конь повалился, судорожно забил копытами. Святослав перепрыгнул умирающее животное — добить всадника. Видя смерть и понимая, что ничего не успеет сделать, араб молча принял убившее его железо, вскинув вверх затухающие, полные ненависти чёрные глаза.