Святослав (Железная заря)

На миг перед глазами проплыл Херсонес-Корсунь с его могучими стенами, каменными храмами христианскому Богу, с многоликим кишением народа. Говорили, что Царьград много больше Корсуня, и это никак не укладывалось в голове. «Поглядеть бы!» — мелькнула мысль, но упрямство против всего того, что заставляла его делать Ольга (пора бы вырваться из-под её власти, ведь сам муж уже и способен решать!), принудило ответить:

— Не поеду!

Княгиня вопреки ожиданиям лишь пожала плечами:

— Как знаешь. Без тебя всё решится.

И понял, что юношеской гордостью не переломить её воли, что и решит вопреки его желаниям, и от этого бессилия перед княгиней стало обидно. Также обидно было, когда стал собираться поезд Ольги, когда в Вышгород стали съезжаться приглашённые со всех русских земель и в глазах зарябило от пёстроцветия летних ферязей и расшитых шёлковых летников. Приехала старая знакомая Ольги, Альда, из Плескова, прибыла даже жена полоцкого князя Рогволода с многочисленной свитой. Город напоминал ярмарочный праздник, но праздник был не для Святослава, которому та же гордость не позволила попроситься со всеми в поездку. Предслава была в тяжести, и княжич, предоставив хлопотать над ставшей капризной женой холопкам, пропадал с дружиной на охоте. Он пропустил княгинин отъезд и вернулся в показавшийся пустым город, где только и говорили, что кораблей, отплывших в Царьград, было не счесть и они отплывали целый день.

В конце месяца серпня[36]русская княгиня со свитой числом в полторы тысячи человек была около Константинополя. Как раз в это время жена княжича Святослава разрешилась от бремени, и первенца сына нарекли Ярополком.

Глава 17

Города, потом произрастающие из них государства почти всегда вырастают на торговых путях. Ложился первый камень, бревно ли первого дома. Проезжающий мимо путник останавливался, покупал, продавал. Приходили люди, осаживались, ремеслиничали, пахали землю. Случались и лихие набеги, и от охочих до наживы ставили крепкие стены, кормили сильную дружину, хочешь мира — умей защитить себя. И вот развивается ремесло, растет торговля, множится люд, купцы из других стран не просто заходят, а строят гостиные дворы.

Первый император Византии Константин был умен и дальновиден. На месте маленького городка Византия он удачно перегородил торговый путь из Европы в Азию. Копьем наметил черту городской стены будущего Константинополя. Случайный или неслучайный путник мог попасть на другой континент только через Золотые Ворота или через ворота Харисия. Перешеек полуострова, где находился Константинополь, стерегли сто сорок боевых башен, со стороны моря поменьше — восемьдесят. Увидевшему стены византийской столицы покажется безумием брать ее на щит.

Со времен Константина его город, прозванный вторым Римом, расстроился на семи холмах: соборы, театры, дворцы, огромные акведуки, кварталы богачей и бедняков, так остро непохожих друг на друга; материал построек разный — порфиры, базальт, мрамор, сиенит, камень. Старейшее и богатейшее здание — Большой дворец базилевсов, состоял из каменных теремов с залами и галереями, соединенными крытыми переходами, а также домов высших сановников, церквей, часовен, библиотек, терм, казарм дружины, домов работников и прислуги, поварен, спален для гостей, хранилищ казны и товаров, погребов и... тюрем. Дворец, подобно славянскому Детинцу или Кремнику, мог жить как отдельный город и долго держать осаду.

Приехавший в священный город не мог пройти мимо Святой Софии, построенной императором Юстинианом (которому изваян огромный столп, изображающий императора на коне с державой и скипетром в руках) четыреста лет назад. София поражала своей грандиозностью и неземным мастерством зодчих, заставляя открывать от восхищения рты даже искушенных путешественников. Христианам везет больше, они могут зайти внутрь и с трепетом ощутить каменную устремленную ввысь громаду, купол с ликом Господа, благодаря многочисленным окнам будто висящий в воздухе. Самый добрый християнин, пусть и завороженный пением софийского хора, все равно отправится на ипподром — отдушину и усладу ромеев, превзошедший размерами римский Колизей. Затем путник пойдет по центральной улице Месса и дойдет до площади Тавра-Быка и ему останется посмотреть еще много, очень много в великом священном городе.