Святослав (Железная заря)

Предоставлю слово самому А.Н. Никитину: «...Свенельд/ Свендельд оказывается не просто «мажордомом», но, по-видимому, воспитателем и опекуном Игоря, каким он выступает и в дальнейшем по отношению к Святославу вместе с его «кормильцем» Асмудом, и чьи функции при переработке исходного текста оказались переданы «краеведом» (авторами «Повести...». — примеч. авт.) Олегу. Теперь есть все основания считать, что, будучи всего только «воеводой», то есть не обладая никакими династическими правами, Свенельд от имени малолетнего Игоря вершил делами государства, «привел» ему в жены Ольгу и, вполне естественно, собирал дань с покоренных племен и народов до его «возраста». Можно думать, что этот переломный момент наступил после неудачного участия Игоря в экспедиции росов под стены Константинополя, когда его личные дружинники потребовали «довольствия» от молодого князя, слишком неопытного, чтобы понять всю пагубность нарушения «ряда» с племенами - данниками.

Действительно, краткая история жизни Игоря наполнена одними поражениями: сначала он терпит его при набеге на Византию, затем, поддавшись алчности дружины, он гибнет «в деревах», (...). Всё это утверждает в мысли, что действительным правителем государства при юном Игоре был Свенельд/Свендельд, явившийся для предшествующих событий прототипом «вещего Олега», тогда как последний, судя по договору 911 (912) г., связан с историей совсем иной Руси, чем та, что представлена последовательностью Игорь — Святослав — Ярополк — Владимир».

Ещё одна особенность Свенельда в том, что он не стареет, как Дункан Мак Клауд из сериала «Горец», просто иногда пропадая со страниц «Повести...», пока не исчез вовсе. Возможно, «Свенельд» — это род воевод, ведь упоминается и Мстиша (Мстислав), потом Лют, а Игорев Свенельд умирает во вполне пристойном возрасте в конце 40~х годов. В. Егоров предположил, что «свенельд» — это «воевода» на языке русов, термин, постепенно вышедший из употребления. Что ж, эта гипотеза тоже имеет право на жизнь.

Аскольд и Дир.Очень странно, что «Повести...» ничего толком не могут рассказать о походе Олега на Царьград, оставляя кучу вопросов, но довольно хорошо, с точностью до года знают о военном предприятии чуждых, вобщем-то, князей. На это есть объяснение: набег русов на Константинополь отражён в византийских анналах, и автор «Повести...» просто-напросто переписал его у византийцев, добавив туда Аскольда с Диром — имена последних русских князей доигоревской эпохи, княживших на Днепре, современников Свенельда, никаким образом не имевших в силу возраста отношения к походу на Константинополь и тем более к Рюрику, чьими «боярами» они якобы являлись. И имена их сохранились только потому, что Свенельд с Игорем согнали их со стола. Без большой крови расправиться с Аскольдом и Диром, как мне предполагается, удалось, только опираясь на окружавших днепровских русов славян, ибо только после появления Игоря русь начинает активно «ославяниваться» и уже сына Игоря называют славянским именем Святослав. До этого у руси и славян были довольно непростые отношения, о чём говорит Ибн-Русте и история с парусами во время похода Олега.

Ольга.Сейчас достаточно много литературы с убедительными заключениями о том, что княгиня Ольга была по происхождению болгаринкой, причём приходилась какой-то родственницей Константину Порфирогениту (Багрянородному). Я лишь кратко перечислю три основных довода в пользу этой гипотезы:

1. Сборник рукописей XV века, в котором говорится, что «Игоря же Олегь жени въ Болгарехъ, поять за него княжну именемъ Олгу, и бе мудра велми»;

2. Церемония приёма византийским императором не как обычной правительницы страны, но как близкой к императорскому дому;

3. Лёгкость завоевания Болгарии Святославом (как законного претендента на престол) и лояльность довольно внушительной части христианского населения к язычнику.

В связи с этим можно заключить, что Ольга была родом не из Плескова, а из болгарской Плиски.

Загадочный брат Святослава.Известный историк Татищев упоминает некоего брата Святослава по имени Улеб, поднявшего христианское восстание и убитого князем за это. Сейчас неизвестно, каким источником пользовался Татищев, так как брат Святослава больше нигде не упомянут. Его не знает ни «Повесть...», ни Константин Багрянородный в своём трактате «Об управлении империей», нет его и в договоре русов с греками, тем более что религиозное восстание в Киеве X века — это более чем невозможно. Всё указывает на то, что Улеба не существовало. Но! Восстание христиан (не религиозное, впрочем) в столице в это время действительно было, и Святослав казнил зачинщиков. Но только не в Киеве, а в Переяславце. И его действительно мог поднять брат Святослава по материнской линии, и даже звать его могли болгарским именем Глеб, что на восточнославянском наречии звучит как Улеб.