Святые и пророки Белой Руси

Лжедимитрию II — «тушинскому вору» — занять Москву не удалось, поэтому похитить святые мощи новопрославленного страстотерпца царевича Димитрия он не мог, равно как и вывезти их в Варшаву. Кем по происхождению был Лжедимитрий II, точных сведений не существует. По одному из предположений — некрещеный еврей. Похищение мощей не могло произойти и во время Семибоярщины, признавшей королевича Владислава IV из шведской династии Ваза, того самого, кто позднее призовет Адама Григорьевича к себе на службу и поручит примирение с Москвой. 15-летний королевич принял присягу московского правительства и людей как новый русский царь. По договору 4 февраля 1610 года, который был заключен под Смоленском между королем Сигизмундом II и московским посольством, королевич Владислав должен был занять Русский престол после принятия Православия. С низложением Василия Шуйского летом 1610 года московское правительство (Семибоярщина) признало Владислава царем и чеканило от имени «Владислава Жигимонтовича» монету. Владислав Православия не принял, в Москву не прибыл и венчан на царство не был. В октябре 1612 года в Москве было низложено боярское правительство королевича Владислава. Четыре месяца спустя царем избран Михаил Федорович Романов. Попутно отметим, что согласно «Повести о Земском соборе 1613 года», было восемь претендентов на Российский престол из русских бояр, в их числе князья Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, Иван Михайлович Воротынский и Дмитрий Михайлович Пожарский.

До 1634 года — всего год после своей коронации в Речи Посполитой — король Владислав продолжал пользоваться титулом Великого князя московского. Считается заслугой Адама Григорьевича добровольное отречение короля Владислава от титула «нареченного царя московского».

Долг православного христианина

Кисель хорошо знал о последствиях Смутного времени и понимал важность возвращения в Москву надгробья, в котором хранилась рака с мощами. Посему об увезенных в Варшаву мощах писал в письмах ко многим боярам: «Мощи честные… в свою отчину перенесенные, отеческим гробом пресветлых великих царей и господарей древных совокупишася». Святые мощи были впоследствии возвращены, но «камень мармуровый» оставался в Варшаве. По просьбе Адама Григорьевича надгробие было отослано в Москву с его помощью: окружным путем через Киев, далее через черниговское имение Киселя Кобыщу, а оттуда через Путивль. Адам Григорьевич писал по этому случаю князю Юрию Долгорукому, прямому потомку святого князя Михаила Черниговского: «Камень 3 надписом, принадлежащим мощем, 3 Варшавы до столицы принесенным». А в письме к севским воеводам: «камень мармуровый, золотом писанный, о нем же было Его Царского Пресветлого Величества желание, чтобы был отданный, да и сия крайняя перших раздоров не зоставала бы пометка, когда вечный соуз братства-дружбы есть закрепленный».

Преемник Петра Могилы митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси, Экзарх Константинопольского Патриарха Сильвестр Коссов был активным противником восстания Богдана Хмельницкого и объединения Гетманщины с Русским царством. Поэтому в его лице Адам Григорьевич не находит союзника и действует через глубоко православных русских аристократов, чаявших возвращения русских казаков Речи Посполитой в лоно Матери-Церкви, понимая, что папская уния фактически подчинила Риму ослабленный турками Константинополь.

Потомок святого равноапостольного князя Владимира, воевода киевский не только размышлял о судьбе Православия, подвергавшегося притеснениям, но и активно выступал в сенате в защиту православных граждан Речи Посполитой. Хмельницкий не мог не понимать, что в вопросе Православия Кисель для него не комиссар правительства, а прямой и вполне надежный союзник. Он не мог не ценить по достоинству и не воздавать справедливой дани уважения гражданскому мужеству, с каким боролся Кисель за свои религиозные убеждения, за свободу их выражения и право исповедания, навлекая на себя даже обвинения в измене. Эта сторона деятельности Адама Григорьевича была оценена и государственными людьми Москвы, которые в свою очередь указывали на нее Хмельницкому.

В своих владениях, полученных от Государя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим, на порубежье с Московским царством Адам Григорьевич подошел к Трубчевскому уезду нынешней Брянской губернии, вотчине князей Гедиминовичей — Трубецких. А также к Недрыгайловскому уезду, ныне в Сумской области, где земли до революции принадлежали князьям Щербатовым (Рюриковичам).