Святые и пророки Белой Руси

«О западных границах Подкарпатской Руси, со времен се. Владимира» (1880). В этом труде Добрянский утверждает, ссылаясь на Начальную летопись и этнографические данные, что «древняя Русь простиралась до самого Кракова, который был построен на почве искони русской».

Добрянский, сам оставаясь греко-католиком, последовательно проводил линию, направленную на постепенное возвращение униатов в лоно Православной Церкви. В рамках этой стратегии он добивался автономии карпаторусских греко-католиков от епархиальных властей Венгрии и отстаивал церковнославянский язык и восточнохристианские традиции: внешний вид и право на брак священнослужителей, максимальное сопротивление латинизации. Этим вопросам посвящены составленные Добрянским «Ответ угро-русского духовенства Пряшевской епархии своему епископу» (1881) и «Апелляция Папе от имени угро-русского духовенства Пряшевской епархии по вопросу о ношении униатскими священниками бороды» (1881).

В 1881 году по просьбе галицко-русской интеллигенции Добрянский переезжает из своего имения в Чертежном во Львов, чтобы возглавить галицко-русский лагерь. Крестьяне села Гнилички, где служил отец Иоанн Наумович — выдающийся галицко-русский просветитель, переходят в Православие. В ответ власти предпринимают контрмеры: арестовывают 11 человек, в том числе Добрянского и его дочь Ольгу Адольфовну (по мужу Грабарь) в январе 1882 года. Ольга Адольфовна также перешла в Православие. Им было предъявлено обвинение в государственной измене и предлагалось предать их смертной казни. Однако после яркой речи Добрянского подсудимые были оправданы (все 11 человек). Когда 17(28) июля 1882 г. Добрянский вышел из здания суда, его встретила приветственными криками многотысячная толпа народа.

Однако Добрянский был вынужден переехать в Вену. Венский период его жизни является одним из самых плодотворных. Добрянский раскрывается и как идеолог православного панславизма, имея в виду следующее — великороссы, малороссы и белорусы составляют единый народ; в конечной степени все славянские народы составляют единый мир, общим языком для всех славян являются церковнославянский и русский, общей религией — исключительно Православие. Ученики Добрянского пошли еще дальше и выдвинули тезис о единой славянской нации. Эта идея была изложена в адресе от венской славянской молодежи от 6(18) декабря 1886 года:

«Мы, представители всех славянских племен, Русские, Сербы и Хорваты, Чехи и Словаки, Болгары и Словенцы, мы Славянская молодежь: исповедуем с Вами и за Вами.

Есть лишь один более чем 100-милионный славянский народ, и представляет он собою отдельный и самостоятельный славянский мир. Мы желаем с Вами его объединения и единства.

Славянский народ живет своею собственною жизнью и имеет свою самостоятельную, более чем тысячелетнюю культуру.

Соединятся опять все Славяне в своей славянской народной святой Православной церкви, завещанной им Равноапостольными Святыми Кириллом и Мефодием, Просветителями Славян. Бросят также Славяне чуждое романо-германское письмо и возвратятся к своей славянской азбуке.

Все мы высоко держим знамя высокообразованного нашего старославянского языка и, считая его общим нашим достоянием, завещанным нам предками нашими, мы вместе с тем желаем иметь общим один живой славянский язык». Под документом — подписи: 40 русских, 7 болгар, 26 сербов, 14 словаков, 23 хорвата, 24 словенца и 66 чехов. Всего 200 подписей. (Ф.Ф. Аристов, стр.175).

Свои взгляды на общеславянский язык Добрянский сформулировал в своей работе «Взгляд на вопрос об общеславянском языке» (1888), указав на то, что все славяне, кроме поляков, признают необходимость духовного объединения всех ветвей славянского народа, именно посредством общеславянского языка, каковым по общему согласию, должен быть язык русский.

С другой стороны, Добрянский был горячим поборником сохранения языка церковнославянского в богослужении славян, а отчасти и в духовной их литературе, по историческому его значению и по близости к этимологическим основам славянской речи. В постепенном же распространении между латинствующи-ми греко-славянами кирилловской графики он видел одно из важных условий их сближения с письменностью славян православных, а вместе как бы внешний барьер против слияния с народами Запада, аналогичный юлианскому календарю в счислении времени.

Неудивительно, что Добрянский был непримиримым врагом языкового раскола в среде ветвей русского народа. Возникновение и распространение у малоруссов и червонноруссов особого образованного языка, как бы плеонастического дублета для языка Пушкина и Гоголя, он считал предательской изменой и вековым преданиям русского народа, и кровным интересам как этого народа, так и всего греко-славянского мира (Ф. Аристов, стр. 215).