Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий

«Спросили его опять мудрецы сарацинские: «Каким образом вы, христиане, единого Бога разделяете на три Бога, нарицая его Отцом и Сыном и Духом, может ли Бог иметь Сына?» – «Не хулите Божественной Троицы, – отвечал христианский философ, – которую исповедали и древние пророки, не отметаемые вами. Отец и Сын и Дух Святый не три Бога, но три лица в едином существе Божием; Слово же Божие воплотилось в Деве от Духа Святого и родилось нашего ради спасения, как и ваш пророк Магомет свидетельствует в своем Коране: «Мы послали Дух наш к Деве, соизволив да родит». Посему и я поставляю его во свидетели против вас. И праотцу вашему Аврааму, от которого сохраняете обрезание, когда явился ему Бог у дуба Мамврийского, не в трех ли явился лицах? Ибо Авраам увидел трех мужей, пред ним стоящих, и поклонился до земли, говоря: «Господи, если обрел я благодать пред Тобою, не минуй раба Твоего». Посмотрите, не трех ли мужей видит праотец ваш, но беседует как бы с одним, ибо познал праведный муж сей единого Бога в трех лицах». – «Не отрекаемся, – возразили суемудрые, – что Христос Духом Божиим родился от Чистой Девы, но только не признаем его за Бога». Но и в этом обличил их блаженный: «Если бы Христос был простой человек, то зачем было бы Духу Святому нисходить в утробу девическую для зачатия человека? Ибо не от девы, но от брачной жены рождается простой человек по естеству, а не действием Святого Духа».

«Но если Христос есть Бог ваш, – возразили сарацины, – для чего не исполняете заповеди его, ибо повелевает вам молиться за врагов ваших, вы же изощряете оружие и исходите против них на брань?» В свою очередь обратился к ним с вопросом блаженный Константин: «Скажите мне и вы: если в каком-либо законе две заповеди будут предписаны для исполнения человекам, кто будет совершеннее, тот ли, кто исполнит одну из них, или тот, кто обе?» – «Без сомнения, исполняющий обе заповеди», – отвечали они. «Итак, ведайте, – сказал им философ, – что Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих и благотворить врагам (Мф. 5,44), изрек и сие: что большей любви никто не может явить, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Посему и мы, в частности претерпевая каждый наносимые ему обиды, в обществе вступаемся друг за друга, полагая души свои за братии наших, чтобы вы, уводя их в плен, вместе с их телом не пленяли и душу их в учение ваше».

Опять сказали ему сарацины, думая уловить его словом, как некогда иудеи самого Господа: «Христос ваш давал дань за себя и за иных, почему же вы не хотите платить дани, и если уже вступаетесь друг за друга, то прилично было бы вам платить дань за братию вашу народу нашему измаильтянскому, столь сильному и великому. Не более требуем мы, как одной златницы с человека, и доколе стоит земля, будем сохранять с вами мир». Благоразумно отвечал философ на лукавый вопрос: «Если кто хочет ходить вслед своего учителя и встречает человека, который покушается его совратить с пути правого, может ли быть его другом? Когда Христос давал за себя дань, чье было тогда владычество, измаильтянское или римское?» – «Римское», – отвечали они. «Так и мы, – продолжал блаженный философ, – последуя учителю нашему Христу Господу, даем дань царю, сидящему в новом Риме и обладающему древним; вы же, требующие от нас дани, совращаете нас от последования Христу и чрез то делаетесь нам врагами».

В течение многих дней мудрецы сарацинские вступали в словопрение с философом христианским и при содействии благодати Божией всегда отходили от него посрамленными. Наконец спросили его: «Где же ты научился такой премудрости?» Притчею отвечал им философ: «Человек некий почерпнул воды в море и, нося ее в мешке, горделиво говорил странникам, которых встречал на пути: «Видите ли воду сию морскую, никто не имеет ее, кроме меня». Но встретился ему один человек, обитавший при бреге морском, и обличил его: «Не безумно ли хвалишься о воде, уже смердящей в малом мешке, когда пред глазами поморян вся пучина морская?» Не так же ли и вы хвалитесь пред нами, когда от нас произошла вся мудрость богопознания за многие столетия до вашего закона!»

Далее в Житии идет откровенная параллель с описанным в Евангелии искушением Христа в пустыне. Сатана искушал Христа: «И возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими [царствами] и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое. Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи» (Лк. 4, 5–8).