Святые с улицы Бримо

Чистый и нежный, бархатный молодой голос Доктора Дэза заполнил салон «Ковчега». Он аккуратно и филигранно тянул букву «А» в слове «Аллилуйя».

Рекорд по времени заключался в том, что ему предстояло протянуть эту букву в течении пятнадцати секунд, не глотая воздух, не сбивая дыхание и не нарушая чистоты пения. Сирена обладала чутким слухом, как и сам Дэз, а потому с легкостью могла определить фальшивую нотку.

Во время пения Доктор Смерть превращался в совершенно другого человека. Он закрывал глаза, слегка приподнимал руки и делал плавные и нежные движения пальцами. В этом образе уходил весь сарказм и едкие шутки, которыми славился Доктор Дэз. В момент пения он становился удивительным, волшебным, сказочным существом, обладающим таким божественным голосом, от которого все вокруг начинало таять.

Закончив петь букву «А», он закончил легким и плавным:

– …ллилуйя…

Пение закончилось, и салон наполнился всплеском аплодисментов.

– Браво! – крикнул Варан. – Браво, Док! Браво!

– А кто-то время засекал? – спросил Дэз.

– Оно и не нужно, – ответила Бестия, – мы так заслушались, что готовы тебе поверить на слово.

– Ну, вот! Опять я не узнаю, какой у меня рекорд!

– Зато ты убедил в своем рекорде меня, – подметила Сирена, – я готова сдержать свое обещание.

– Ура, Сирена будет петь!

Девушка выпрямила спину, расправила плечи и сделала маленькой глоток молока, чтобы промочить горло.

– И что мне спеть?

– Давай что-нибудь из «Мидори», – предложил Доктор Дэз.

– Или Ширу! – вставила Кексик. – Давай Ширу!

– Нет, только не Ширу!

Сирена уняла спор друзей:

– Я спою свою песню.

Все замерли.

Под своей песней подразумевался репертуар KARLi.

– Но ты же это не любишь, – аккуратно напомнила ей Рыжая Бестия.

– Для вас я готова это сделать, друзья мои.

– Ах, это прекрасно! – всплакнула Кексик.

– У кого-нибудь есть «минусы» KARLi?

Дэз высказал на этот счет свое желание:

– А капелла! Давай а капелла!

– Дэз! Ты же знаешь, что мне тяжело петь а капелла!

– А кто говорил про то, что тебе должно быть легко, хитрая моя Сирена? Лично мне очень нравится слушать только тебя без всякой музыки.

Сирена снова залилась краской. Она увела взгляд от Дэза в сторону Герцога, довольно глазеющего на нее желтыми глазами.

– Ах, так и быть! Все ради вас, мои хорошие! – махнула театрально рукой Сирена. – Мы уже давно никуда не выбиралась на «Ковчеге», так что, думаю, стоить это отметить моим пением… а капелла.

– Да, ура! Сирена согласилась! – ликовал Доктор Дэз.

Кексик приложила палец к губам и шикнула на него:

– Тише! Тише всем!

В салоне опустилась тишина.

Пауза…

Сирена набирает воздух и начинает петь.

Все знали эту нежную, красивую и печальную песню о любви из репертуара KARLi. Для нее не требовалась музыка, ведь мелодия у всех была на слуху. Они будто слышали музыку, раздающуюся тихо фоном для мягкого голоса Сирены.

В обычной жизни Сирена отличалась сильным и твердым голосом. Но в пении все менялось. С ней происходили те же чудесные превращения и трансформации, что и с Доктор Дэзом.

Сирена превращалась в настоящую страдную певицу, исполняющую нежную песню о любви двух людей, которые по определенным жизненным обстоятельствам не могут быть вместе, но они всегда будут любить друг друга до самой смерти.

Ничто не нарушало пения Сирены. Даже шум мотора и колес, трущихся об асфальт, исчезли из этого мира.

Все молча сидели в замирании, слушая волшебное пение Сирены. В ее песне встречалось несколько моментов, когда ей приходилось долгое время растягивать одну ноту. Ее голос креп, становился сильным и твердым.

У Экзорциста и Бестии всегда от такого голоса появлялись мурашки на щеках и спине.

Всех слушателей Сирены мгновенно парализовало, когда она начинала петь.

Время переставало существовать.

Только дорога и голос Белой Сирены, уносящий их в самые далекие и таинственные уголки Вселенной.

Когда Сирена закончила петь, магия ее голоса еще несколько секунд витала в воздухе. И ни у кого не хватало смелости нарушить ее каким-либо другим звуком.

Кексик вытерла слезу с щеки и размякла:

– Ах, это так чудесно! Я прямо не могу! Прекрасно…

Салон взорвался бурными аплодисментами.

– Браво, Сирена! Браво! – радовался Варан.

– Великолепно! Потрясающе! – поддержал его Экзорцист.

– На бис! На бис! – просвистела Бестия.

Сирена театрально положила руку на грудь и откланялась всем присутствующим.

– Как тебе, Док? Я выполнила свое обещание?

– И это было бесподобно! – Дэз снова сделал все, чтобы заставить Сирену покраснеть.

Только они хотели вернуться к своим делам, как Сова воскликнула:

– Смотрите! Мы уже подъезжаем к Крестам. Там вдали твой бывший дом, Кексик!

– Что? Где?

Кексик вскочила и взглянула в окно.

– Как он правильно называется? – не могла вспомнить Сирена.

Кексик не ответила, но за нее сказала Бестия:

– Женский Монастырь имени Святой Дюси.

– Точно! Монастырь Святой Дюси! И как я могла забыть?

Все взглянули на Кексика. Взгляд девушки сделался печальным, когда она наблюдала из окна вершины башенок монастыря, выглядывающих из-за зеленых лугов.

– Ты скучаешь по этому месту? – спросил у нее Варан.